Сальвадор Дали - Дневник гения

Я назвал свой памфлет "Рогоносцы современного искусства", но я не сказал, что самые великолепные из всех рогоносцев — рогоносцы-дадаисты. Постаревшие, поседевшие, но все еще крайне нонконформисты, они страстно любят получать золотые медали на каком-нибудь очередном биеннале за произведения, созданные с единственным желанием шокировать публику. Есть еще рогоносцы, менее великолепные — если это возможно,- чем эти старики: рогоносцы, вручающие награду Кальдеру. А Кальдер — это даже и не дадаист, и хотя все так думают, никто не отваживается сказать, что его "произведения" вообще никто не купит. Никогда не купит.

13 мая

Из Нью-Йорка приехал журналист, чтобы узнать, что я думаю о Моне Лизе Леонардо. Я сказал ему следующее.

"Я — большой поклонник Марселя Дюшана, ему удалось придумать знаменитую трансформацию лица Джоконды. Он пририсовал ей короткие усики — усики по сути далиниевские. Под репродукцией он очень мелкими, едва читаемыми буквами сделал надпись: "Q.H.O.O".. — "У нее жар в заднице".

Что касается меня, то я всегда восхищался смелостью Дюшана, который в то время задавался куда более важными вопросами, например: нужно ли сжечь Лувр или нет? Тогда я был уже горячим поклонником ультраконсервативной живописи великого Мейссонье, которого я всегда считал художником более высокого класса, чем Сезанн. Разумеется, я был одним из тех, кто сказал, что Лувр сжигать нельзя. До сих пор я думаю, что моя точка зрения была принята во внимание: Лувр не сожгли. Но если бы вдруг приняли решение его сжечь, то "Джоконду" следовало бы спасти, даже, может быть, отправить ее с соответствующей охраной в Америку. [32] В "Новостях искусства" за март 1963 года Дали возвращается к этой теме с большой детальностью, предполагая, что пусть любой, кто сможет дать внятное объяснение нападок, пережитых "Моной Лизой", бросит в него первый камень. Он поднимет его, чтобы продолжить путь к истине. И не только потому, что она с любой точки зрения очень хрупка. Джокондофилия распространилась по всему свету. Многие нападали на "Джоконду", несколько лет назад в нее даже бросили камень — совершенный пример чудовищной агрессии по отношению к собственной матери. Зная концепцию Фрейда относительно Леонардо да Винчи, все подсознательное, что скрывало его искусство, легко сделать вывод, что, когда он писал "Джоконду", он был влюблен в свою мать. Сам того не зная, он писал ту женщину, что обладала всеми чертами его матери. У нее был большой бюст, и тем, кто мог их сравнить, она очень напоминала образ матери Леонардо. В то же время у нее двусмысленная улыбка. Так что эдипов комплекс, который обуревает какого-нибудь несчастного, заключается во влюбленности в собственную мать. Такой бедолага отправляется в музей. Музей — дом, открытый для публики. В подсознании одержимого это публичный дом. И в этом публичном доме он встречает прототипы множества матерей. Мучительное присутствие образа матери, обращающей к нему нежный взор и двусмысленную улыбку, и толкает его на криминальный акт. Он совершает убийство матери, схватив первое, что попалось под руку, — камень, и разрушает картину. Это типичный пример агрессивного параноика…"

Уезжая, журналист сказал мне: "Одно это стоило того, чтобы приехать сюда"

Думаю, что действительно стоило Я наблюдал за ним, видя, как в глубоком раздумье морщился его лоб, как, когда мы прогуливались, он пытался подобрать какой-то камень.

2 сентября

Я получил телеграмму от принцессы П., сообщавшей мне о своем приезде. Я полагал, что она привезет "китайскую мастурбирующую скрипку", которую ее муж, принц, обещал привезти мне в подарок из последней поездки в Китай. После обеда под ласковым небом я грезил о китайской скрипке, снабженной вибрирующим придатком. Механизм придатка устроен так, что его можно вложить в задний проход или во влагалище. Когда он уже на месте, музыкант начинает водить смычком по струнам скрипки, естественно, ничего не играя, но следуя нотной записи только в целях мастурбации. Затем извлекая звук легкими ударами смычка, вызывающими движение вибратора, сообщающегося с придатком, музыкант испытывает оргазм именно в тот момент, когда наступает музыкальная кульминация.

Предаваясь эротическим грезам, я краем уха слышал беседу трех барселонцев, которые рассуждали о проблемах Вселенной. Один из них рассказывал историю о звезде, которая существовала около миллиона лет, и свет ее был виден до сих пор и т.д., и т.п.

Я не разделял их ленивого изумления и сказал, что ничто, происходящее во Вселенной, не удивляет меня. И это абсолютная правда. Один из этой тройки, очень известный часовой мастер, говорит мне, не желая продолжать спор:

"Ничто вас не удивляет Но, давайте, пофантазируем. Уже полночь, и на горизонте забрезжил легкий свет, возвещающий о закате. Вы напряженно всматриваетесь и внезапно видите, как восходит солнце В полночь Это по меньшей мере не удивило бы вас?"

"Нет, — ответил я, — это не удивило бы меня ни в малейшей степени".

Часовщик из Барселоны воскликнул: "Меня бы это потрясло И настолько, что я решил бы, что сошел с ума"

Тут Сальвадор Дали изрекает один из тех фундаментальных софизмов, секретом которых владеет он один:

"По-моему, как раз наоборот Я бы подумал, что это солнце сошло с ума".

3 сентября

Принцесса приехала без китайской скрипки. Сказала, что с тех пор, как я придумал этот самый знаменитый оргазм, вызываемый вибрацией в заднем проходе, она боялась пересекать с ней границу, во избежание необходимости объяснять таможенникам, как работает инструмент. Вместо скрипки она привезла китайского гуся, которого мы поместили в центре стола. Когда я рассказывал принцессе какую-то дивную историю о гусе, мне неожиданно пришла в голову фантастическая мысль. Я вдруг вообразил, что у меня шея этого гуся, распиленная тем самым скульптором, которого я нанял, чтобы он выполнил гениталии торса Фидия. С наступлением обеденного времени я закрыл живого гуся в фарфоровой гусятнице. Только голова и шея оставались снаружи. Если он поднимет шум, мы набросим ему на клюв золотой крючок. Затем я подумал об отверстии, которое было гусиным задом. Когда за столом воцарилась меланхолическая атмосфера, в комнату вошел японец в кимоно с китайской скрипкой с вибрирующим придатком, который он намеревался поместить в зад гуся. Играя послеобеденную музыку, он вызывал у гуся оргазм в то время, как тот стоял на столе среди беседующих за обедом гостей…

4 сентября

В этот день четвертого сентября (сентябрь сентябреющий, луны и львы мая) в четыре часа дня произошло одно из тех событий, которое я приписываю божественному провидению. Когда я рассматривал старинную книгу, на одной из страниц которой был изображен лев, из нее выпал маленький конвертик. Я вскрыл его. Это была открытка Раймонда Русселя [33] Раймонд Руссель (1877 — 1933) — признанный среди сюрреалистов автор "Африканских впечатлений", "Дублера", "Locus solus" и т.д. , который благодарит меня за то, что я послал ему свои книги. Руссель, выраженный невротик, совершил самоубийство в Палермо, и я, будучи ему духовно и физически преданным, очень переживал эту трагедию, думая, что сойду с ума. При виде открытки меня опять охватила горечь воспоминаний, я упал на колени, благодаря Господа за эту маленькую весть от Русселя.