Михаил Брагин - Ватутин (путь генерала). 1901–1944

Если в ходе обороны Ватутин непрерывными контратаками сковывал противника, наносил ему потери, заставлял разбрасывать силы, то едва лишь фашистские войска попытались перейти к обороне, как Ватутин сильными ударами стал отбрасывать их на юг.

Гитлеровские дивизии отходили медленно, прикрываясь танковыми арьергардами.

Враг был еще очень силен.

И все же натиском с фронта и фланговыми ударами Ватутин заставил фашистское командование поспешно отвести свои части к исходному рубежу, с которого противник 5 июля начал наступление.

Гитлеровцы шли на Курск с приказом «вперед по трупам, пленных не брать!», а возвращались, оставив тысячи пленных, шагая назад по трупам десятков тысяч своих солдат.

Через двадцать суток после начала гитлеровского наступления войска Воронежского фронта снова вернулись в свои передовые траншеи, в которых они приняли первый удар врага, подошли к своему первому оборонительному рубежу, ставшему теперь таким значительным и еще более родным. Советские воины вернулись сюда, гордые тем, что не только отразили натиск, какого никогда не испытывали никакие войска в мире, не только отбросили противника в исходное положение, но сорвали его план взять реванш за Сталинград, развеяли фашистскую легенду о том, что германская армия летам всегда побеждает.

Оборонительная операция под Курском создала наивыгоднейшие условия для перехода наших войск — от обороны к контрнаступлению.

Сразу же, как только войска противника перешли к обороне на своем старом рубеже, Ватутин, не прекращая атак, стал готовить Воронежский фронт к решительному контрнаступлению.

Охваченные наступательным порывом, войска фронта рвались к новым боям. Надо было не дать противнику времени на приведение в порядок и усиление своих битых дивизий, не дать ему времени снова прочно занять оборону.

Но в этот момент Воронежский фронт получил указание Ставки прекратить атаки.

Можно было не сомневаться в том, что войска Воронежского фронта выполнили бы приказ Ватутина и сразу же после выхода на свои прежние рубежи прорвали оборону противника. Но какой бы это далось ценой? Оборона врага, построенная на большую глубину, была очень прочна.

Все это учитывала Ставка. Она знала также, что наступательный порыв наших войск очень велик, но уже 20 дней и 20 ночей наши войска не выходили ив тяжелых боев; они понесли потери, нуждались в пополнении, в восстановлении боевой техники.

Казалось, целесообразней было дать войскам Воронежского фронта передышку и планомерно подготовить прорыв обороны. Правда, при этом получал передышку и противник, — он тоже мог укрепить свои силы.

Но 12 июля началось контрнаступление советских войск на других фронтах.

Перешли в контрнаступление Западный фронт под командованием генерала Соколовского, Брянский фронт под командованием генерала Попова, вел наступление Центральный фронт под командованием генерала Рокоссовского.

Удары этих фронтов разваливали оборону противника на огромном протяжении. Чтобы отразить эти удары, противник мобилизовал все свои наличные резервы. Но фронты начинали наступление не сразу, а последовательно, и противник, бросив все резервы против Западного и Брянского фронтов, вынужден был снимать войска с других фронтов, чтобы остановить русских также и на Южном и Юго-Западном фронтах. Все наспех собранные дивизии противника уничтожались по частям, метались без пользы с одного направления на другое, теряя время в поездах и всюду опаздывая.

Пустив в ход все свои резервы, сняв дивизии, откуда только было возможно, гитлеровское командование, заметившее, что Воронежский фронт остановил свое наступление, стало перебрасывать дивизии с белгородско-харьковского плацдарма на орловский плацдарм и в Донбасс.

Цель, поставленная Ставкой: ударами на ряде направлений расшатать оборону противника, заставить его израсходовать свои оперативные резервы и сокрушить фронт обороны, была достигнута, общее контрнаступление успешно развивалось.

И вместе с этим гитлеровское командование израсходовало резервы, находившиеся против Воронежского фронта, ослабило свою оборону и там.

Вот почему Ставка приказала Ватутину остановиться, и он, получив средства усиления, должен был подготовить вместе с генералом Коневым наступление на харьковско-белгородский плацдарм.

Действия обоих фронтов объединял представитель Ставки маршал Жуков.

То, что через несколько часов после начала атаки становится ясным и кажется единственным верным решением каждому дилетанту, — где и как нанести главный удар противнику, где, какими силами, каким способом прорвать его оборону, — требует от полководца перед началом наступления мобилизации всего опыта и знаний.

Получив директиву Ставки, Ватутин снова склонился над картой театра военных действий. Опять, напрягая все силы, с чувством огромной ответственности вынашивал командующий фронтом новое решение.

Ему была ясна общая задача — вместе с войсками генерала Конева прорвать оборону противника и наступлением на запад, юго-запад рассечь харыковско-белгородскую группировку противника, обойти с запада и отрезать Харьков, окружать и уничтожать гитлеровские войска на Левобережной Украине.

Ватутин перешел к планированию операции наступления. Организовать эту операцию было нелегко: требовалось нанести удар по основной группировке противника, не обходя ее, а рассекая и уничтожая. Трудность состояла и в том, что перед основной оборонительной полосой противника находилось предполье и надо было определить, где проходит истинный передний край, пробиться к нему через предполье и безостановочно прорывать оборону дальше в глубину.

И снова час за часам, дни и ночи напролет видели Ватутина склоненным над картой с циркулем, линейкой и карандашами, и также без отдыха работали все отделы штаба.

За этой внешне «чертежной» работой и арифметическими подсчетами Ватутин и его штаб видели местность и время суток, бои и кровь, жизнь и смерть тысяч людей, движение масс, добивались на огромном пространстве объединения усилий, синхронизации ударов сотен тысяч солдат, тысяч танков, орудий, самолетов.

В точном математическом анализе вырисовывалась победа.

Ватутин, опытный генерал, обладал творческим воображением — полководческим предвидением событий.

И он знал: как ни трудно было положение противника на других направлениях, харьковско-белгородский плацдарм Гитлер будет удерживать во что бы то ни стало. Гитлеровская армия, проиграв стратегически, была еще сильна на отдельных участках и могла отчаянно сопротивляться.

Повинуясь творческому планированию, ночами совершалась перегруппировка советских войск, и в глубокой тайне они изготовились для наступления.