Михаил Брагин - Ватутин (путь генерала). 1901–1944

Партийная ячейка школы посвятила выпуску очередной номер своего журнала «Красный курсант».

Сохранившиеся страницы, напечатанные много лет назад, донесли до сегодняшнего дня атмосферу той поры и свидетельствуют о победе идей Коммунистической партии, которая с таким предвидением воспитывала нашу армию.

На обложке журнала нарисован воин эпохи гражданской войны, попирающий корону. Страницы обрамляет надпись: «Пожар мировой революции охватывает весь мир. Борьба за освобождение человечества разгорается. В центре ее стоят героическая Красная Армия и ее красные командиры».

В том же номере были опубликованы ответы выпускников на вопросы анкеты, проведенной журналом: «Как вы предполагаете строить свою жизнь?»

Мысли курсантов наиболее ярко выразил выпускник, написавший слова, полные глубочайшего смысла: «Офицер Красной Армии — прежде всего революционер».

1 октября 1922 года все курсанты школы, имея на правом фланге 80 выпускников, построились близ своего лагеря на историческом поле Полтавской битвы, и это придало неповторимую значительность моменту.

Безмолвное поле напоминало будущим генералам о немеркнущей воинской славе, которую свято хранит, пронося сквозь века, благодарная память народа. Широкие горизонты открывались с холмов Полтавского поля, с которых уходили в воинский путь советские краскомы. Далеко уносились в тот час мысли Ватутина.

Вдруг, как едва уловимый шелест ветра, пронеслось по рядам имя Фрунзе. Он шел перед строем под пение труб и удары литавр, поднялся на трибуну и сам стал читать приказ о производстве курсантов и назначении их на командные должности.

Ватутин ждал, когда будет произнесена его фамилия, и вздрогнул, услышав: «Ватутин Николай Федорович назначается командиром взвода в 67-й стрелковый полк 23-й стрелковой дивизии».

«Командир взвода!» — мелькнула радостная мысль, и уже спокойней слушалось потом, куда получают назначения друзья и товарищи.

С правого фланга по одному молодые командиры подходили к Фрунзе. Очередь дошла, наконец, и до Ватутина, стоявшего, как всегда, на левом фланге. Ватутин близко-близко подошел к Фрунзе. От неторопливых Движений Фрунзе веяло такой силой, какую дотоле Ватутин ни в ком никогда не чувствовал. Ватутин опустился на одно колено, прикоснулся губами к знамени. А когда он поднялся, Фрунзе пожал ему руку, пожелал успехов, и на какое-то мгновение взгляд полководца встретился со взглядом молодого краскома. Не помня себя от счастья, но по выработавшейся уже привычке чеканя шаг, Ватутин занял свое место в строю.

Выпускники прошли церемониальным маршем мимо трибуны и направились в казармы, где в огромном зале их ждал чай с пирогом, которым угощали шефы. Краскомы в последний раз сели вместе, и едва утих шум, как снова появился Фрунзе. Он шел, улыбаясь, как всегда близкий и обаятельный, и молодые командиры, не сдерживаемые теперь законами строя, бросились к нему, сильными руками подняли на плечи и понесли к почетному месту за столом.

Перед Фрунзе стояла солдатская кружка и, как особый деликатес, пирог с начинкой ив капусты, Каждый был безмерно счастлив, что сидит за столом имеете с прославленным полководцем.

Фрунзе встал. Его серые лучистые глаза любовно оглядели лица краскомов.

Полководец стал говорить молодым советским командирам о Коммунистической партии, которая задолго до революции в труднейших условиях подполья формировала боевые дружины рабочих, вела их на штурм царизма, создала Красную гвардию и Красную Армию.

Фрунзе говорил молодым командирам, что становым, хребтом армии, основой ее военной мощи является командный и политический состав. Особенно он подчеркнул, что командный и политический состав армии «не каста, а ветвь советского организма», призывал помнить, что враг готовится к нападению и что надо быть на страже и нам. Он требовал беречь революцию, напоминал, что нет выше счастья, чем сражаться за Советскую республику, за коммунизм.

Замечательный коммунист, полководец словно поднял Ватутина высоко над землей, показал, куда идут ее народы и государства, и указал цели, к которым он, Ватутин, должен стремиться.

Могучее «ура» прогремело в огромных залах, прокатилось под старинными сводами здания.

А потом раздались торжественные и суровые звуки Интернационала, с которым коммунисты шли на каторгу, на смерть, в бой с интервентами и белогвардейцами. Звуки гимна, зовущего к победе пролетариата во всем мире, вырывались на простор и увлекали за собой к высокой цели мысли молодых командиров.

Перед отправкой в дивизию Ватутин получил отпуск и приехал в Чепухино. Молодого «командира с радостью встретили родные, с почетом — односельчане, с нескрываемым восхищением — девушки.

Но Ватутина тянуло в соседнее село Вороновку, где он давно знал совсем юную Таню Иванову, ставшую теперь хорошенькой, веселой девушкой. За кусок хлеба и ничтожную плату она работала у кулаков на Кубани. Заработанные деньги ушли на дорогу, и осенью 1922 года Таня ни с чем вернулась в Вороновку, в свою покосившуюся хату.

Однажды вечером подруга передала Тане, что Коля Ватутин из Чепухино приглашает выйти погулять. Таня отказалась: у нее были туфли на веревочной подошве, которые она сделала сама — из пеньки свила веревки, скроила полотно, и туфли вышли на славу, но идти в них гулять казалось невозможным.

Таня уже знала, что Николай хочет на ней жениться, но против их брака возражают его родственники. Они говорят, что Таня не только бедна, но и неграмотна. «Безотцовская она, их с матерью отец бросил, нет у них семейной крепости», — внушали Николаю.

В своей неграмотности Таня не была виновата. С девяти лет пошла девочка работать к помещику, потом к кулакам и с тех пор не видала ни школы, ни светлого дня.

В этот жизненно острый момент сказался характер Ватутина — советского офицера, коммуниста, проявился его взгляд на жизнь, его отношение к человеку, его вера в то, что человек при желании может достичь всего, особенно если ему помочь. Ватутин разглядел в неграмотной батрачке натуру честную, человека, которого тяжелая жизнь не только не искалечила, а сделала стойким, бодрым, уверенным в себе.

И Ватутин ответил родным: «Была бы Таня человеком хорошим, а грамоте я ее сам выучу». Они поженились и уехали в Чугуев. Поселились молодожены в деревне Малиновке, близ Чугуева, в маленькой крестьянской хате.

Рано вставал молодой командир взвода, чтобы поспеть к палаткам своих бойцов до того, как горнист сыграет побудку. И задолго до солнца поднималась его жена, чтобы приготовить мужу горячий завтрак.

Много раз ночью по сигналу тревоги вскакивала вместе с мужем Татьяна Романовна, подавала ему оружие, снаряжение, чемодан с необходимым запасом белья и каждый раз была готова к тому, что это не учебная тревога, а боевая. В дни летней учебы она приносила Ватутину горячий обед в поле на стрельбище. Пообедав, Ватутин снова шел на занятия, а Таня спешила домой готовить уроки.