Юрий Прокушев - Сергей Есенин

Но важно не только количество. Хотя, конечно, и это имеет значение. Куда более существенна другая сторона. Теперь, когда наше представление о творчестве поэта в клепиковский период его жизни значительно обогатилось и расширилось, появляется необходимость внести серьезные уточнения в те оценки ранней поэзии Есенина, которые давались в прошлом. Принято считать, что в ранних стихах Есенина много места занимают мотивы и образы, почерпнутые поэтом из религиозных книг и навеянные церковно-христианскими представлениями. Это утверждение едва ли справедливо по отношению к стихам клепиковского периода. Только в нескольких стихотворениях этих лет ("Калики", "Задымился вечер...", "Дымом половодье...") мы сталкиваемся с церковной лексикой и образами. Но и в этих стихотворениях возникают реальные картины деревенского быта.

Гонимые кто нуждой и недородом, кто надеждой исцелиться в "святых" местах от тяжелого недуга, брели из конца в конец Руси, по ее большакам и проселкам, бедные странники, богомольцы, бродяги-монахи и нищие. Много их видела и рязанская земля.

Есенин позднее вспоминал, что, когда он жил в доме деда, бабка собирала "всех увечных, которые поют по русским селам духовные стихи от "Лазаря" до "Миколы". О незавидной судьбе этих нищих странников и рассказывается в стихотворении "Калики", причем у Есенина нет и грана религиозного преклонения перед святостью калик. Он сочувствует их незавидной судьбе, но духовные стихи и песни калик не вызывают особых восторгов в его сердце:

Проходили калики деревнями,

Выпивали под окнами квасу,

У церквей пред затворами древними

Поклонялись пречистому Спасу.

Пробиралися странники по полю,

Пели стих о сладчайшем Исусе.

Мимо клячи с поклажею топали,

Подпевали горластые гуси.

. . . . . . . . . . . . . . . . .

Вынимали калики поспешливо

Для коров сбереженные крохи.

И кричали пастушки насмешливо:

"Девки, в пляску! Идут скоморохи!"

Такие выражения, как "клячи... топали", "ковыляли убогие по стаду", "говорили страдальные речи", "подпевали горластые гуси", "идут скоморохи" и т. п., придавали стихам ироническую окраску. Какая уж тут "святость"!

К этому времени относится и стихотворение "Дымом половодье...". Здесь у лирического героя настроение умиротворенности, желание помолиться "украдкой" возникает вовсе не в храме божьем, а у алтаря природы:

Дымом половодье

Заливало ил.

Желтые поводья

Месяц уронил.

Заунывным карком

В тишину болот

Черная глухарка

К всенощной зовет.

Для молодого поэта природа - чудесный и необъятный храм, в котором все прекрасно. Там, где, казалось, пейзаж обычен, где свет и тени не захватывают внезапно воображения, где, на первый взгляд, в природе нет броских, запоминающихся картин и многое как будто бы давно уже примелькалось, молодой поэт неожиданно и смело открывает новые краски:

Поет зима - аукает,

Мохнатый лес баюкает

Стозвоном сосняка.

Кругом с тоской глубокою

Плывут в страну далекую

Седые облака.

А по двору метелица

Ковром шелковым стелется,

Но больно холодна.

Воробышки игривые.

Как дотки сиротливые,

Прижались у окна.

. . . . . . . . . . . . . . . . .

И дремлют пташки нежные

Под эти вихри снежные

У мерзлого окна.

И снится им прекрасная,

В улыбках солнца ясная

Красавица весна.

В этом "морозном" стихотворении много света, тепла. Новизна образа "аукающей зимы", безыскусственность в обрисовке пернатых "героев", напевность, музыкальность стиха, ритм которого ассоциируется с "музыкой" снежной вьюги, колоритность поэтической лексики - все это говорит о незаурядном мастерстве молодого поэта.

Еще до отъезда во второклассную школу Сергей Есенин подружился с сестрой своего товарища Анной Сардановской. Приезжая летом из Спас-Клепиков в родное село, он часто встречался с ней. Константиновские старожилы вспоминают, как "однажды летним вечером Анна и Сергей, раскрасневшиеся, держа друг друга за руки, прибежали в дом священника и попросили бывшую там монашенку разнять их руки: "Мы любим друг друга и в будущем даем слово жениться. Разними пас. Пусть, кто первый изменит и женится или выйдет замуж, того второй будет бить хворостом". Первой нарушила "договор" Анна. Приехав из Москвы и узнав об этом, Есенин написал письмо, уговорив ту же монашенку передать его Анне, которая после замужества жила в соседнем селе. Монашка, отдавая письмо, спросила: "Что Сережа пишет?" Анна с грустью сказала: "Он, матушка, просит тебя взять пук хвороста и бить меня, сколько у тебя сил хватит".

Анне Сардановской Есенин посвятил стихотворение "За горами, за желтыми долами...", опубликованное впервые в 1916 году, и стихотворение "Зачем зовешь...", относящееся к 1911 - 1912 годам. О нем Есенин упоминает в одном из писем к Панфилову из Москвы осенью 1912 года. "Перед моим отъездом недели за две, за три, - сообщает он другу, - у нас был праздник престольный. К священнику съехалось много гостей на вечер. Был приглашен и я. Там я встретился с Сардановской Анной (которой я посвятил стихотворение "Зачем зовешь т. р. м."). Она познакомила меня со своей подругой (Марией Бальзамовой). Встреча эта на меня также подействовала, потому что после трех дней она уехала и в последний вечер в саду просила меня быть ее другом. Я согласился. Эта девушка тургеневская Лиза ("Дворянское гнездо") по своей душе и по своим качествам, за исключением религиозных воззрений. Я простился с ней, знаю, что навсегда, но она не изгладится из моей памяти при встрече с другой такой же женщиной".

Мечтой о любви согреты многие строки ранних стихов Есенина. Чист, непосредствен образ лирического героя этих стихов. Ничто пока не омрачает его взора, "васильками светится" его сердце. Таинственно влечет и манит его "девичья красота". Он озорно грозится синеокой красавице сорвать фату и увести "под склоны вплоть до маковой зари".

Не все эти стихотворения художественно самостоятельны. Есть среди них написанные с явным подражанием кольцовским стихам ("Темна ноченька, не спится...", "Хороша была Танюша, краше не было в селе...", "Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха..."). Есть стихи, навеянные фольклорными мотивами ("Подражанье песне", "Под венком лесной ромашки"), лирически идеализирующие деревенскую любовь. "Он, помню, - замечает один из современников поэта, - рассказывал... какая бывает любовь в деревне, лирически ее идеализируя. Тут было дело не в личных признаниях... Эта тема была только поводом вспомнить о рязанских девушках и природе. Ему хотелось украсить этим лиризмом самые родные ему и навсегда любимые предметы, образы, пейзажи в глазах тех, кто не может знать их так, как он".

Одним из первых стихотворений, где явственно обозначился самостоятельный подход молодого поэта к лирической теме, было "Выткался на озере алый свет зари...".