Борис Володин - Мендель

Для Освальда Рихтера и монсеньера генерального викария ван Лиерде эти строки автобиографии не в пример предыдущий были бальзамом для ран душевных. Кстати, и доктор Алоис Шиндлер, племянник патера Грегора, «добрый католик», даже не попытавшийся уберечь от печки дядин архив, в том же духе говорил еще в 1902 году в речи памяти Менделя:

«Быть может, еще в пору искуса, когда он немало времени проводил в монастырском саду на вольной природе Божьей, разум и внимание Менделя были привлечены к естественным наукам, в особенности — к ботанике, ибо «…среди всех явлений природы ничто не влияет столь властно на дух и сердце, как изобилие растительного царства: растения — как уже давно их назвал поэтический дух народа — это платье земли, которое наподобие пестрого ковра опоясывает ее скалистое тело, смягчает неподвижность форм и оживляет ландшафт».

Процитировав сей пышный пассаж, Алоис Шиндлер тотчас сослался в речи на первоисточник: Карл Мюллер, «Книга растительного мира». Шиндлер подчеркнуто придерживался хорошего тона.

…Итак, в Цнайме открылась вакансия, и прелат Напп, поскольку он — как мы помним — был «К.К. Gymnasial-Studien-director fur Mahren und Schlesien», дабы дело не страдало, подсунул штатгальтеру заготовленный рескрипт и, сорвав с места почти готового доктора богословия, отправил его на иное поприще.

Но здесь приходится сделать поправку.

В 1849 году Его Высокопреподобие Напп был уже отстранен от должности директора всех императорско-королевских гимназий провинции. И что интересно, это произошло именно в 1849 году: в год разгула в Австрии контрреволюции, в период «закручивания гаек» и накануне заключения конкордата с Ватиканом, по которому католическая церковь приобретала невероятную власть в стране.

Противоречиво? Да. И официальные мотивы отставки нам не известны.

Но зато известно, что в дни революции высокий церковный и государственный сановник, кавалер высших орденов империи Напп и подчиненные ему монахи-августинцы, особенно чехи, вели себя так, что это по меньшей мере должно было вызвать недовольство властей, взбешенных восстанием Венгрии, баррикадными боями в Вене и Праге, студенческими демонстрациями и делегациями, колесившими по стране, крестьянами, которые не дождались утверждения учредительным рейхстагом новых законов, явочным порядком срывали с себя ярмо барщины и феодальных податей.

Революция поставила на край пропасти весь феодально-бюрократический габсбургский режим. Пришлось увольнять в отставку наиболее ненавистных чиновников, сочинять конституции, заигрывать с буржуазией и крестьянами, расстреливать из пушек рабочие кварталы Вены, впускать в Венгрию армию Паскевича и даже менять императоров: Франц-Фердинанд отрекся в пользу Франца-Иосифа.

И когда режим все-таки удержался, счеты стали сводить со всеми.

Шестидесятишестилетний Наш, прелат и «Gymnasial-Studien-director», конечно, и близко не подходил к баррикадам. И его монахи тоже. И вряд ли они перестали на время революции молиться и служить мессы. Но они все же посмели проявить неподобающие им симпатии.

Ярослав Кршиженецкий обратил внимание на обнаруженное в монастырском архиве письмо патера Ансельма Рамбоусека патеру Матеушу Клацелу, которому — как мы помним — Мендель позднее задолжал свое трехмесячное жалованье. (Клацел накануне событий был отпущен аббатом на родину — это практиковалось, а у него была больна мать.)

Рамбоусек сообщал, что весной 1848 года из Брюнна в Вену выехала депутация революционных студентов и патриотов (то есть чешских патриотов, сторонников национального возрождения). В депутацию вошли двое чехов-монахов из общины святого Томаша — Филипп Габриель и Франц Теодор Братра-нек, одна из наиболее ярких в монастыре фигур, в то время личный секретарь аббата.

«Неделю спустя, — рассказывал Рамбоусек в письме, — приехала ответная депутация из венских студентов и гвардейцев [33] [33] В данном контексте — «национальных гвардейцев» — буржуазной революционной милиции. . Нам предстояло расквартировать 20 человек. Прелат сделался среди них весьма популярен, особенно после того, как однажды вошел в трапезную в широкополой фетровой шляпе и с великолепной студенческой трубкой в руке…»

Собственно, сам Напп всего только позволил двум «братьям» участвовать в революционной депутации, а всем остальным — принимать венских студентов, и еще проявил себя как радушный хозяин. Но так себя вели далеко не все аббаты и высокие чиновники — столпы церкви и трона. Весьма вероятно, что его отставка была связана именно с этими событиями…

Сам Грегор Мендель — по свидетельствам — встретил события 1848 года радостно. Он был сыном барщинного крестьянина, а революция хоть и потерпела поражение, все-таки смела остатки феодальных институтов, тяготевших над сословием, из которого Мендель вышел.

…Вернемся к Наппу. Он отстранен и в судьбе школьного дела города Цнайма не может быть теперь заинтересован по службе. Однако он заинтересован судьбой Менделя, своего меньшего собрата и ученика, вызвавшего его восхищение способностями и трудолюбием. Эмеритальный директор гимназий и училищ хоть он и не у дел, но все же персона. Связи и авторитет не утрачены совсем, и желаемого он может добиться.

Но вот новая загвоздка: судьба Менделя по окончании Богословского института уже устроена. Рукоположенный в священники двадцатисемилетний каноник получил превосходный приход в Старом Брюнне, и, конечно же, хоть он и отрекся от собственности, какие-то деньги за труды по Службе Спасения должны были попадать в его кошелек. (Кстати, о приходской службе почему-то в биографии не упомянуто.)

Следует не забывать еще такого обстоятельства: Мендель чувствовал себя обязанным помогать родителям деньгами, а более того, возместить младшей сестре Терезии жертву, принесенную семь лет назад. Сейчас для этого самое время: Терезии исполнилось двадцать. Право, приход в центре Брюнна должен приносить, пожалуй, несколько больше, чем шестидесятипроцентный супплентский оклад.

Есть документ, поясняющий причины происшедшего, — официальное письмо прелата епископу графу Шафготчу. Вот оно:

«Ваше Милостивое Епископское Преосвященство!

Высокий Императорско-Королевский Земельный Президиум декретом от 28 сентября 1849 года за № Z 35338 почел за благо назначить каноника Грегора Менделя супплентом в Цнаймскую гимназию. Сообщая об этом Вашему Милостивому Епископскому Преосвященству в соответствии с возложенным на меня долгом, осмеливаюсь лишь присовокупить, что оный каноник образ жизни имеет богобоязненный, отмеченный скромностью, воздержанием и добродетельным поведением, его сану полностью соответствующим, сочетающимся с большой преданностью наукам;