Владимир Карпов - Судьба разведчика

— Никуда он сейчас не ходит. После работы сидит в своей квартире. Для удобства в разведработе мы арендовали для него квартиру в городе. Продукты покупает в магазине.

— Может быть, на квартире его взять?

— А если нашумим? Да он и не откроет дверь.

— Был у нас на фронте ещё такой случай. Пятеро перебежчиков предварительно сговорились бежать, ночью выскользнули из траншеи и оврагом пошли в сторону немцев. А лейтенант, командир взвода, их засек. С двумя сержантами он напрямую перебежал нейтральную зону и затаился в кустах недалеко от немецкой колючей проволоки. Он решил взять перебежчиков живыми без кровопролития. Когда они стали выходить из оврага, лейтенант по-немецки негромко скомандовал: «Хальт! Хенде хох!» Ну, беглецы подумали, что они уже у немцев, остановились, подняли руки. А лейтенант им приказывает, картавя под немца: «Оружие на земля. Три шага вперед, марш!» Они выполнили и это. Лейтенант с сержантами забрали оружие и приконвоировали перебежчиков в свои траншеи. Утром их расстреляли.

Ромашкин не сказал, что он был одним из тех расстреливаемых, теперь он просто предлагал использовать такую уловку.

— Зайцев ждет ответа из английского посольства. Вот я ему и позвоню, представлюсь англичанином, скажу: все согласовано, решение принято, приходите к нам. Сразу в посольство нельзя, приходите на конспиративную квартиру, из нее мы отправим вас в Лондон. Ну, а на квартире я с ним познакомлюсь. Предложу выпить за удачу, а перед этим подготовлю лошадиную дозу снотворного. А потом упакую его и доставлю на машине на корабль.

Генерал подумал, покачал головой:

— Как в кино. Как в плохоньком детективе.

Ромашкин сказал:

— Все гениальное просто. Он ждет ответа? Ждет. Вот я и позвоню. Конспиративные квартиры у наших разведчиков наверняка есть. По-английски я говорю хорошо. Он поверит — придет сам, куда нам надо.

— Лишь бы пришел. На квартире тебе помогут наши ребята. Ну а если этот вариант не пройдет? Если он насторожится и не пойдет в ловушку?

— Ну, тогда надо брать его в посольстве. Он же на работу приходит. Вызовет его атташе в свой кабинет. Здесь мы его без шума и упакуем. А ночью вывезем на корабль. До ночи в закрытом кабинете пролежит, а я посижу с ним рядом.

— Оба варианта не железные. Но выбора у нас нет. На месте с помощником атташе подполковником Черновым принимайте окончательное решение по обстановке. Самого атташе задействовать не будем — все-таки генерал, неудобно заставлять генерала рот затыкать. Вы помоложе, сами все сделаете. В общем, тебе поручается взять ещё одного «языка». Документы на тебя готовы, вылетаешь завтра. Все необходимые распоряжения нашим товарищам в Стамбуле я дал. Возвращаешься вместе с Зайцевым на корабле. Какой именно корабль — решайте на месте, выбирайте ближайший к отплытию. Формальности с капитаном уладит посол. Есть ещё одно узкое место в нашей затее. Когда вы будете ехать в порт, машину может остановить турецкая полиция.

— Почему? У нас же будет дипломатический номер. Даже если остановят, ничего особенного: наш товарищ выпил лишнего и заснул.

— С кляпом во рту?

— Обижаете, товарищ генерал, будем работать интеллигентно. Если он будет спать, а я постараюсь, чтобы он спал, зачем же кляп?

Захаров тоже сказал на прощание: «Ну, ни пуха ни пера!» И Ромашкин, улыбнувшись, ответил:

— Сами знаете, товарищ генерал!

На следующий день к вечеру самолет, на котором летел Ромашкин, приземлился в Стамбуле. Его встретил Миша Чернов. Они обнялись, похлопали друг друга по плечам, весело говорили какие-то ничего не значащие слова.

Миша пополнел, в элегантном костюме выглядел человеком, у которого в жизни все о'кей.

Он отвез Ромашкина на конспиративную квартиру. Предварительно долго кружил по городу, проверяя, нет ли хвоста. Для Василия получилась неплохая экскурсия по Стамбулу. Зашли даже в великолепный древний храм Айя София и в знаменитую Голубую мечеть.

На квартире Михаил объяснил:

— В посольстве тебе появляться не надо и для него, и для других, твое появление вызовет нежелательные вопросы. И вообще, официальное советское посольство в столице, в Анкаре, но мы, и Зайцев в том числе, живем и работаем больше в Стамбуле. Наш подопечный сегодня был на работе, ведет себя спокойно, ни в чем не проявляет настороженности. Это естественно, разведчик он опытный. И это будет усложнять нашу с тобой задачу. Вот уж никогда не предполагал, что вместе с тобой придется брать «языка».

Василий подробно рассказал Чернову варианты, которые он обсуждал с Захаровым. Миша предложил начать со звонка якобы из английского посольства:

— Это более естественно. Зайцев ждет звонка. И приглашение на конспиративную квартиру перед вылетом в Лондон ему будет понятно. Дашь ему адрес этой квартиры, — Миша подал бумажку, — здесь нам будет действовать удобно, тихий район, отдельный вход. Запиши телефон Зайцева. Я привезу хорошее снотворное, а ты подготовишь напиток. Да смотри, не перепутай, а то сам уснешь! Заботы с кораблем мне поручено взять на себя. Ну, я отправился, а ты отдыхай — харчи для тебя, выпивка и угощение для клиента в холодильнике. Завтра с утра начнем действовать. Медлить нельзя, из английского посольства могут позвонить Зайцеву раньше нас. Давай, укладывайся спать, набирайся сил — нас ждут великие дела!

Ромашкин недолго посидел у радиоприемника, слушал резкий гортанный турецкий говор, поймал и послушал новости на английском и лег спать.

Рано утром появился Чернов, он был уже чисто выбрит и благоухал хорошим одеколоном.

— У меня порядок. Вот тебе славный порошочек, его даже не надо подсыпать, натри стенки бокала и порядок — свалит с ног через пару минут. Корабль-грузовоз «Анадырь» отплывает в девять вечера. На грузовозе команда небольшая, пассажиров вообще нет.

Василий приготовил угощение для того, чтобы выпить с Зайцевым за удачу. Натер порошком бокал, посмотрел на свет: не остался ли след на стекле. Пошел в туалет, выбросил бумажную салфетку, вымыл руки. Затем вместе с Михаилом сели у телефона, и Чернов, глубоко вздохнув, сказал:

— Давай.

Ромашкин набрал нужный номер. Как и было рассчитано, Зайцев ещё не ушел на работу, ответил сам. Василий стал говорить по-английски:

— Господин Зайцев? Доброе утро. Я беспокою вас по поводу вашего обращения — помните?

— Да, помню, конечно! — ответил Зайцев.

— Так вот, наше руководство решило удовлетворить вашу просьбу.

— Спасибо, я очень благодарю, когда я могу прийти? — немного волнуясь, спросил Зайцев.

Чтобы сообщение выглядело более заманчиво и убедительно, Ромашкин сказал:

— Нам кажется необходимым немедленно отправить вас в Лондон, чтобы избежать неприятностей, которые могут возникнуть для вас здесь.