Владимир Карпов - Судьба разведчика
- Название:Судьба разведчика
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Вече
- Год:2000
- Город:М.
- ISBN:5-94538-255-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Карпов - Судьба разведчика краткое содержание
Книга посвящена одной из самых сложных и опасных профессий — разведке. Автор — разведчик-профессионал и писатель-профессионал; это дает ему возможность глубоко и со знанием дела вникать в тончайшие сложности и секреты древнейшей профессии. Писатель далек от суперменских приключений, потому что реальные разведзадания, которые он сам выполнял во время войны и в годы службы в Главном разведывательном управлении после войны, будут для читателей гораздо интереснее.
Судьба разведчика - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
На наблюдательном пункте их ждал командир дивизии. Когда перед ним поставили рядом троих пленных, он удовлетворенно хмыкнул.
Пленные ещё не пришли в себя, а увидев генерала, растерялись окончательно. Несколько минут назад ротный обер-лейтенант был самым большим из начальников, с которыми они встречались лично. А тут вдруг в трех шагах, не больше, — высокий и, наверное, свирепый русский генерал, одни косматые брови его приводили в трепет. И ещё свита генеральская — полковники, майоры, капитаны.
Доброхотов окинул пленных взглядом, приказал Рутковскому:
— Спрашивай их о главном. Сейчас они до того обалдели, что подробностей из них не вытянешь. Подробно поговорим позднее.
— Когда начнется ваше наступление? — начал Рутковский.
Солдаты покосились на фельдфебеля. А тот, вспомнив свое начальственное положение, приосанился, повыше поднял голову, явно готовясь показать солдатам пример, как нужно держаться на допросе.
— Нужно их развести, — сказал тихо Рутковский. — Обособить младших от старшего. Тут психологический фактор играет роль. И вообще, допрашивать полагается каждого в отдельности, исключая возможность сговора.
Генералу стало неловко, что в спешке он пренебрег этим элементарным правилом. Однако существует и другой неписаный закон — старший всегда прав. Генерал, сохраняя достоинство, стал выговаривать Рутковскому:
— А какого же лешего ты не делаешь как полагается? Это твоя работа, ты и делай! У меня нет времени вникать в твои «факторы» и «психологии». Организуй все как положено, и немедленно!
— Уведите фельдфебеля и солдат разведите друг от друга. Этого оставьте, — приказал Рутковский разведчикам, охранявшим пленных.
Рогатин потянул фельдфебеля за рукав, и тот решил, по-видимому, что разгневанный русский генерал приказал расстрелять его. Фельдфебель рвался из рук разведчика, кричал в отчаянии:
— Я все скажу! Все скажу!
Рутковскому пришлось изменить свое намерение — начал допрос с фельдфебеля.
И фельдфебель, и двое других пленных, допрошенные каждый врозь, показали: наступление намечалось на середину мая, потом его перенесли на конец июня, а теперь войскам приказано быть в готовности к началу июля.
— Я пошел докладывать командарму, а вы продолжайте допрос, — распорядился Доброхотов и зашагал вверх по лесенке на НП, к телефону.
Ромашкин наблюдал за всем этим вполглаза, слушал допрос вполуха. Внимание его сосредоточилось на дальнем конце оврага, где собиралась рота Казакова, куда несли на плащ-палатках убитых и.раненых. Сам Казаков расхаживал среди бойцов, отдавал какие-то распоряжения.
Высматривал Василий и своих разведчиков. Вроде бы все здесь. Рогатин перевязывал в сторонке Сашу Пролеткина. Около Шовкопляса хлопотал с бинтами Жук. «А где Коноплев? — спохватился Ромашкин. — Может, пошел к замполиту?» После задания Коноплев всегда докладывал Гарбузу об отличившихся комсомольцах. Однако сейчас Гарбуз находился здесь, а комсорга не было.
— Где Коноплев? — спросил Василий уже вслух. Разведчики огляделись, будто надеясь увидеть его рядом. И все молчали.
— Кто видел его последним?
— Не знаю, последним или нет, но я видел его там, в траншее. Он побег к блиндажу, — сообщил Голощапов.
— Я помню, как он зашел в блиндаж, — сказал Пролеткин.
— А потом?
— Потом я вон того фрица поволок, — ответил Пролеткин.
— Вышел Коноплев из блиндажа?
— Не знаю.
— Кто знает? — домогался Василий, но сам уже понимал: произошло непоправимое.
— Наверно, он вошел в блиндаж, а там на него фриц набросился, — предположил Пролеткин.
— Не из таких Сергей, чтобы фриц ему стал помехой, — возразил Голощапов — Да и не дуром влетел он в блиндаж этот. Небось, осторожно шел.
— А если там фрицев трое-четверо было? И оглушили сразу? — настаивал Саша.
— Ну, тогда… — Голошапов не знал что сказать.
— Тогда надо немедленно, пока фрицы не опомнились, лезть к ним опять, — решительно сказал Иван.
— Поздно, уже опомнились, — заключил Голощапов.
— Что же, бросим Сергея, да? — не унимался Рогатин.
— Бросать нельзя, — стараясь быть спокойным, рассуждал Голощапов, — надо выручать как-то по-другому.
Ромашкин лихорадочно думал о том же: «Выручать надо, но как? Как спасти Коноплева?» Понимая, что сам он не в состоянии предпринять что-то надежное, решил поскорее доложить о случившемся командиру полка.
Тем временем дивизионные начальники, прихватив пленных, уже уехали. Были отосланы в тыл и офицеры полковых служб — не имело смысла подвергать их ненужной опасности: гитлеровцы злобно гвоздили наши позиции тяжелыми снарядами. Караваев и Гарбуз тоже намеревались уйти с НП в штаб, но сообщение Ромашкина остановило их.
Караваев выслушав сбивчивый доклад командира разведвзвода, стиснул зубы и отвернулся. Гарбуз всплеснул руками:
— Как же вы раньше не заметили? Ромашкин стоял, виновато опустив голову.
— Комсорга потеряли! — сокрушался Гарбуз. — Не только потеряли, оставили! Это же позор! Может быть, он ранен?.. От стереотрубы тревожно прозвучал голос наблюдателя:
— Товарищ майор, я вижу разведчика, про которого вы говорите.
Гарбуз подбежал к стереотрубе.
— Где он? — тихо спросил Ромашкин наблюдателя
— Стоит привязанный к колу проволочного заграждения. — ответил тот.
— Живой?
— Не знаю. Вроде бы нет. Висит на веревках…
Никогда и никто не желал гибели близкому человеку. Но Василий со щемящей болью в сердце подумал в тот миг о Сергее Коноплеве: «Хорошо, если мертвый: мучиться не будет».
Караваев, уже сменивший Гарбуза у стереотрубы, отрываясь от окуляров, позвал:
— Иди-ка, Ромашкин, приглядись, у тебя глаза помоложе.
Василий склонился к окантованным резиной окулярам. Черный крестик наводки перечеркивал Сергея Коноплева. Он был прикручен к столбу проволочного заграждения: руки вывернуты назад, за кол; тело — до половины оголенное — в крови; клочья маскировочного костюма и гимнастерки свисают к ногам. Изображение в стереотрубе раздвоилось, будто сбилась резкость, но Василий не поправлял наводку, догадался, что причина в другом. Надо было уступать место старшим, они, наверное, хотели разглядеть все более детально, но Ромашкин, ничего не видя, продолжал прижиматься глазницами к резиновым кружочкам: хотелось скрыть слезы.
Гарбуз решительно отстранил его и, заметив на резинках влагу, сказал сочувственно:
— Не казнись, Ромашкин! На войне, брат, все бывает. Коноплев попал в их руки уже мертвым. Был бы жив, ранен, его бы допрашивали, мучили. А если выставили нам напоказ, значит, убит. Ему теперь не поможешь.
Караваев тоже стал утешать:
— В роте Казакова потерь больше — шесть раненых, трое убитых. И о том подумай, Ромашкин: задачу мы все же выполнили — трех пленных взяли!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: