Георгий Голубев - В паре с сотым

Уточнив все данные, Покрышкин приказал участок для посадки "сместить" поближе к виадуку - так будет удобнее производить посадку. Там леса меньше безопаснее садиться.

- Самолеты укроем там, - Александр Иванович указал в дальний конец леса. - И городок будет ближе. Комендатуру сегодня же направляю сюда. И сразу же приступайте к работе. На прежнем месте оставаться больше нельзя: вот-вот прекратятся заморозки, и взлететь оттуда не удастся до тех пор, пока не подсохнет грунт. А ждать нельзя: время дорого! Перелетать будем завтра-послезавтра. Надо немедленно подготовить места, где можно укрыть самолеты, а также сделать перемычки через кюветы для сруливания с автострады на стоянки.

Александр Иванович повернулся ко мне:

- По самолетам!

Запустили моторы, вырулили на автостраду и один за другим взлетели. На высоте 100-150 метров сделали круг над городком, внимательно рассмотрели его ангары, жилые здания, складские помещения. В стороне - грунтовой аэродром, размокший обезображенный воронками. На его окраине, у лесной опушки, валяются разбитые конструкции. Это были большие десантные планеры, человек на 100 каждый. Отступая, фашисты уничтожили их.

Мы снизились почти до бреющего и взяли курс домой.

Когда произвели посадку, Покрышкин приказал собрать всех летчиков, вызвал начальника штаба и командира батальона.

Собрались все. Комдив поставил задачу и объявил:

- Завтра утром начнем перебазирование летного эшелона: работать будем с автострады!

Многие удивились. Александр Иванович повторил:

- С автострады!

Затем он стал излагать особенности посадки на необычную полосу и взлета с нее, назвал характерные ориентиры, ответил на вопросы.

Серьезное внимание комдив уделил маскировке.

- Первоначально я намеревался использовать под аэродром участок автострады, обрамленный густым лесом. Считал, что для маскировки это наиболее подходящее место. Однако, побывав там, пришел к мысли, что нельзя пренебрегать безопасностью, а потому принял решение несколько сместиться в сторону, где лес немного отступает от шоссе. Если будем дисциплинированны, враг нас не обнаружит. А работать с этого участка будет легче и, главное, безопасней... Итак, автострада будет функционировать, но движение на избранном нами участке будет приостанавливаться на короткое время - на несколько минут, которых будет достаточно, чтобы самолет взлетел или сел. А пока что всем следует тщательно изучить район боевых действий. Надо быть готовым к перелету...

Но на следующий день взлететь нам не удалось: земля подмерзла очень слабо, колеса истребителей с легким хрустом продавливали тонкую ледяную корочку и вязли.

Прошли сутки. Земля подмерзла сильней, и как только наступил рассвет, загудели моторы. Вперед побежал истребитель, другой, третий. Оторвались, стали набирать высоту. Взлетело еще несколько машин - целая эскадрилья. Но многие остались на месте: взлетать все же рискованно.

Лишь на третье утро полк покинул аэродром ,и благополучно перелетел на новый, совсем необычный аэродром, прочно "оседлав" автостраду. История авиации еще незна-ла такого.

С задачей на перебазирование летный состав справился превосходно. Будь это при иных обстоятельствах, никто не поверил бы в достоверность подобной версии. А тут была явь. Да еще какая: ни одного сколько-нибудь неприятного случая, ни единой предпосылки к происшествию!..

Вскоре мы начали боевые действия. Но прежде каждый летчик вместе ей своим техником должен был оборудовать стоянку для своего самолета. Да так, чтобы, срулив с автострады, можно было без промедления достичь ее и тут же, буквально на "пятачке", развернуться и снова быть готовым к вылету. В этом случае летчик запускал мотор и буквально с места выруливал на "взлетную полосу" - автостраду. Само собой разумеется, что каждый проявил максимальную заботу о том, чтобы тщательно замаскировать самолет.

Перед вылетом, так же как и перед посадкой, стартовому наряду подавалась команда по телефону или ракетой, и участок автострады, используемый под "аэродром", немедленно перекрывался с обеих сторон. Движение автомашин прекращалось. Один за другим на серую ленту шоссе выруливали самолеты, разбегались и взмывали ввысь.

К этому времени из-за распутицы действия фронтовой авиации прекратились совсем. А мы продолжали летать, совершая порой по три-четыре вылета в день.

Фашистское командование забеспокоилось: откуда летают русские истребители? На нашем участке почти ежедневно появлялись вражеские самолеты-разведчики - вначале шли они высоко, а затем постепенно снижались. В наш тыл засылались агенты. Примерно через неделю разведчик Ю-88 прошел на бреющем вдоль автострады: противник не был далек от истины в своих подозрениях. Выручила нас тщательная маскировка. А чтобы нас не запеленговали, радиообмен вели очень осторожно - в эфир выходили лишь в крайнем случае, да и то подальше от своего "аэродрома".

Вряд ли тот "юнкере" обнаружил что-либо подозрительное. Но на третий день после его пролета в нашем районе была выловлена группа вражеских парашютистов-диверсантов. Одному из них удалось уйти от преследования. Произошло это по вине воинов зенитно-артиллерийского расчета, которые пренебрегли бдительностью. На рассвете недалеко от огневой позиции зенитчиков, прикрывавших нас, был обнаружен немецкий парашют. Свежие следы вели в лес - в сторону автострады.

Как бы то ни было, но вражескому командованию стало кое-что известно о загадочном аэродроме. Иначе два-три дня спустя над нами вдруг не появилась бы группа бомбардировщиков "Хейнкель-111", шедшая под прикрытием "фокке-вульфов" и "мессершмиттов". Прячась за облачностью, маскировавшей подход, противник с высоты двух тысяч метров нанес по автостраде бомбовый удар. Три самолета, которые стояли на ремонте в ангаре, получили повреждения. Осколком бомбы был убит командир эскадрильи Вениамин Цветков.

Горько было сознавать" что оплошность, а вернее - нарушение норм, регламентирующих воинскую службу, привело к трагедии. Кроме того, огромный труд большого коллектива пошел насмарку из-за того, что зенитчики упустили, а точнее - проспали вражеского лазутчика.

Суровая действительность преподала нам еще один урок.

И все же наш аэродром жил, аэродром действовал. Боевая работа не прекращалась: истребители четверками, шестерками уходили на боевые задания.

Все больше пригревало солнце. Свежий ветер помогал ему быстрее сушить землю. Подсохла и летная площадка, на которую уже можно было принять и другие полки нашей дивизии.

С каждым днем интенсивность вылетов растет, мы все ближе и ближе стали подбираться к вражеской столице - Берлину.

Противник яростно сопротивляется. Но нам ясно: его уже ничто не спасет. Крах гитлеровской империи неминуем!