Василий Голубев - Во имя Ленинграда

Я очень любил спорт. И в футбол играл, и плавал, и легкой атлетикой занимался. Но, как ни досадно, именно спорт надолго отодвинул осуществление мечты. В 1932 году я предпринял новую попытку поступить в Ленинградскую военно-теоретическую школу летчиков. Медкомиссию проходили прямо на комбинате. И надо же случиться: в тот день состоялся футбольный матч, и я в нем, конечно, участвовал. Матч сясьстроевцы выиграли, а вот медкомиссию я не прошел. "У вас сердце плохое, в летную школу не годитесь", - заявил председатель врачебной комиссии. И записал: "Шумы в сердце, к летной службе не годен".

Друзья, как могли, успокаивали: молодой, мол, поступишь через год, только уж перед медкомиссией в футбол не играй.

Утешением были производственные успехи. Когда я окончил техшколу, меня назначили начальником электроцеха Волховского алюминиевого завода.

Осенью 1933 года я снова подал заявление в райвоенкомат с просьбой направить в летную школу. Медкомиссию прошел, но врачи увидели в личном деле роковую запись "шумы в сердце " и отказали. Ленинградский военком направил меня в артиллерийское училище. Снова экзамены. Математику, физику, русский все сдал на "отлично", однако заупрямился:

- Пойду только в летное!

Кончилось тем, что вообще не попал в училище, а оказался в городе Пушкине в учебной батарее артполка.

Служил я хорошо, задачи по огневой подготовке решал быстро и точно. Политрук, участник гражданской войны, заметил мои успехи.

- Какие у вас мечты? - спросил он меня.

- Была мечта летать, - ответил я, - да, видно, не судьба.

- Не расставайтесь с мечтой. Я помогу.

Рядом с артиллеристами располагалось авиапарашютное подразделение. Политрук спросил:

- Хотите с парашютом прыгать?

- Хочу.

- Включаю вас в группу подготовки артиллеристов-десантников.

Я быстро освоил теоретический курс, прыгнул с вышки, сделал первый настоящий прыжок. Позднее освоил затяжные прыжки. Стал инструктором парашютизма. Крепко подружился с летчиками. Они и подсказали решение:

- Иди после армии в школу Военно-Воздушных Сил или в аэроклуб.

Осенью 1935 года, завершив службу, я вернулся на Сясьский бумажный комбинат. Вскоре узнал, какие отрадные для меня перемены наметились на Сясьстрое.

Осоавиахимовцы и комсомольцы намечали здесь открыть свой планерный клуб. Кроме того, в столе у секретаря комитета ВЛКСМ лежали еще не заполненные путевки в Дудергофскую летно-планерную школу, в ту, где когда-то был инструктором Валерий Чкалов. Одну из них я и получил.

Через полгода, получив звание планериста-парашютиста-инструктора, вернулся на Сясьстрой и был назначен старшим инструктором, а затем и начальником планерного клуба Осоавиахима Волховского района.

Весной 1938 года я поехал в Коктебель - на переподготовку в Высшую летно-планерную школу Центрального совета Осоавиахима. Там готовили инструкторов-летчиков самой высокой квалификации. Окончил школу с отличием и получил назначение в аэроклуб Минеральных Вод.

В октябре 1939 года в аэроклуб прибыла комиссия по приему экзаменов и отбору курсантов в знаменитое Ейское училище.

Приемная комиссия была очень строга. Но тем не менее мне она вынесла благодарность: все мои ученики выдержали экзамен. Председатель комиссии, опытный военный летчик, проверив в воздухе меня самого, а затем и каждого учлета, отметил в акте: "Действуют в воздухе уверенно, техника пилотирования у ребят похожа на инструкторскую". Восемь учлетов были отобраны для Ейска.

Уезжая, председатель комиссии, как это принято, спросил:

- Есть вопросы?

- Есть, - сказал я. - Нельзя ли и мне поехать в Ейск - хочу стать истребителем.

- Можно. Но нужно согласие начальника аэроклуба и запрос начальника Ейского училища. Я вас поддержу, - пообещал председатель комиссии.

И вот пришло решение командования Ейского училища: меня вызывали на испытания. 9 ноября проверили мою летную подготовку. Оценка - отлично. То же самое - по теории. И командование приняло редкое решение: я сразу без тренировки на двухштурвальном самолете получил право летать на истребителе И-15 и был зачислен в отряд третьего, завершающего года обучения. Так исполнилась моя мечта...

В июле 1940 года я получил назначение на Балтику, в 13-ю отдельную Краснознаменную истребительную эскадрилью, базировавшуюся в Купле, близ южного берега Финского залива.

В направлении штаба ВВС было сказано, что "младший летчик лейтенант Голубев направляется для продолжения службы". Началась служба неожиданно впрочем, моя биография полна многими неожиданностями. В эскадрилье не было начальника парашютно-десантной службы (ПДС), и меня сразу назначили на эту капитанскую должность.

Но если по части парашютной подготовки я оказался начальником, то как летчик был менее чем рядовым. Дело в том, что в Ейске я летал на И-15 истребителе, понемногу вытесняемом более современным скоростным монопланом И-16 конструкции Поликарпова, который летчики ласково прозвали "ишачком". Те летчики, которые уже освоили новый истребитель, с восторгом рассказывали о его возможностях.

Я с завистью следил за "ишачком", выполняющим в воздухе каскад фигур высшего пилотажа на невиданных по тому времени скоростях. И тут мне на помощь пришел командир 1-го отряда Владимир Полтарак, человек экспансивный, разносторонний. Однажды он предложил:

- Давай, я тебя выпущу на И-16.

Я, конечно, согласился. Но Лучихин, командир эскадрильи, не разрешил:

- Самолет строгий, а эскадрилья - не школа.

Владимир Полтарак не оставил мысли выпустить начальника ПДС на новом "ястребке". А пока посоветовал мне с помощью техника детально изучить машину.

Однажды в не по-зимнему теплый декабрьский день, выполнив задание на И-.15, я занялся своим любимым и привычным делом - стал мастерить очередную модель. На этот раз это была модель-копия истребителя Поликарпова. Одна такая у меня уже была готова. Закончив и вторую, я начал этими двумя моделями вести тот же бой, что и друзья в вышине: повторял их маневры, фигуры высшего пилотажа. Сразу не заметил даже, как подошел Владимир Полтарак.

- Пошли на УТИ-4, - сказал командир отряда.

УТИ-4 - тот же истребитель И-16, но в учебном варианте - с двумя кабинами и двухштурвальным управлением. Я не спросил, дано ли разрешение, сорвался с места и побежал к ангару.

И в зоне и по кругу я нормально провел весь полет, отлично, без помощи совершил посадку. Зарулили на линейку. Рядом стоял подготовленный к полетам И-16 на лыжах. Полтарак посмотрел-посмотрел на боевую машину, вздохнул и все же решился:

- Семи бедам не бывать, а одной не миновать. Взлетай - думаю, что все будет в порядке.

Я стремглав бросился в кабину. Вырулил. Стартер-краснофлотец у "Т" махнул флажком.