Владимир Брюханов - Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

Заметим притом, что ситуация, описанная Стивенсоном, и реальный дуэт двух Гитлеров могли содержать еще одно принципиальное различие.

Понятно, что когда трезвый молодой человек регулярно общается с пожилым пьяным, постоянно поддерживая разговоры на разнообразные темы, то нити бесед могут достаточно часто контролироваться именно трезвым молодым.

Алкоголь — это, кроме всего прочего, один из множества наркотиков, в определенном смысле — вариант пресловутой сыворотки правды , которую вроде бы используют для того, чтобы развязывать языки допрашиваемым. Алкоголь не может быть универсальным средством для таких целей, поскольку чрезвычайно разнообразно действует на разных людей; у некоторых алкоголь наоборот обостряет различные чувства (кое у кого — чувство опасности) и даже повышает четкость мышления, хотя, естественно, и замедляет все реакции — автор этих строк знает людей, обладающих подобными качествами.

Пьянство, заметим, нисколько не мешало весьма продолжительной деятельности такого решительного, циничного, мудрого и, подчеркнем, скрытного политика, как Уинстон Черчилль. Тяжелым пьяницей был и знаменитейший и удачливейший разведчик ХХ века Ким Филби, до сего времени (т. е. и много лет после собственной смерти) сумевший сберечь основные тайны своей необычайной роли.

Так или иначе, но выспрашивание пьяных на предмет извлечения из них информации, которую те держат под строгим секретом, безусловно соблюдаемом в трезвом состоянии, — один из частых приемов, применяемых в быту недобросовестными людьми: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке — гласит известнейшая пословица.

Успех таких допросов зависит от индивидуальных качеств оппонентов. Некоторые пьяные способны выболтать буквально все — и притом абсолютно не помнить об этом, протрезвев позднее. Каким, например, способом Иоганн Непомук извлекал секреты из своего брата Георга — этого мы не знаем.

Стивенсон либо упустил такую возможность, либо, более вероятно, сознательно прошел мимо нее: его Джим , претендующий на роль благородного авантюриста, не пользовался столь подлым приемом, беседуя с опьяневшим Бонсом .

А вот как это происходило у Адольфа и Алоиза Гитлеров — этого мы не знаем. Учитывая же, что беседы отца и сына велись годами, дозировки выпитого Алоизом менялись по обстоятельствам, а Адольф всегда (наверняка — и в юности) был очень ловким и сообразительным парнем, не сильно обремененным балластом совестливости (как будет показано ниже — как раз в результате тесного общения с собственным папашей), его диалоги с отцом могли принимать весьма несимметричный характер: Адольф мог узнавать значительно больше, чем в принципе желал сообщить ему отец.

Инициатива при этом могла переходить от воспитателя к воспитуемому, а воспитатель далеко не всегда мог даже фиксировать утечку информации, сохраняемой в секрете.

Так ли это происходило или не совсем, но такую возможность нужно учитывать.

В пользу ее реальности свидетельствует устойчивый отказ Адольфа Гитлера от употребления алкоголя, возникший с годами. Он так никогда и не представил никаких убедительных обоснований этому — мы еще будем возвращаться к этому вопросу.

Очень похоже на то, что Адольф Гитлер с некоторых пор очень хорошо понимал опасные свойства алкоголя — и старался уберечь от них себя самого.

Но не является ли наступившая духовная близость Адольфа Гитлера с его отцом, которую сам фюрер старался тщательно затушевать, вообще нашей выдумкой?

Нет, не является.

Добросовестный Мазер подчеркивает элементы этой близости, все же промелькнувшие в скупых воспоминаниях Адольфа Гитлера.

Обратим внимание на эти подробности.

« С того момента, как Адольф пошел в школу, характер у отца испортился. Он постоянно придирается к своему 14-летнему сыну Алоизу [-младшему] и в конце концов вынуждает его в 1896 г. уйти из дому » [417] В. Мазер. Указ. сочин., с. 57. — об этом мы уже писали, хотя, напоминаем, это могло произойти и в 1895 году.

В то же самое время дела с Адольфом обстоят практически идеальным образом: « В 1896 г. он переходит во второй класс ламбахской школы при бенедиктинском монастыре и /…/ учится [в этой школе] до весны 1898 г. И там он получает только отличные оценки. Впоследствии он с удовольствием вспоминает, что пел в это время в хоре мальчиков и брал в свободное время уроки пения ».

С удовольствием Адольф участвовал и в церковной службе, « будучи членом монастырского хора и министрантом во время богослужений /…/. В «Майн кампф» Гитлер признается, что хорошо организованное праздничное великолепие церковных праздников заставляло его видеть в профессии католического священника высший идеал стремлений » [418] Там же, с. 54–55. — и далее Мазер перечисляет однокашников Адольфа Гитлера того времени, которые действительно стали священниками.

Один из последних выглядит особенно красочно: « Иоганн Хаудум /…/ с 1938 по 1943 г. работал [419] Странный термин, примененный переводчиком по отношению к священнику! в Леондинге и заботился о том, чтобы могила родителей Гитлера сохранилась «во веки веков». » [420] В. Мазер. Указ. сочин., с. 55.

Затем, однако: « Хотя Адольф /…/ и не стал старшим ребенком в семье », — но оказался, повторяем, вскоре фактически единственным сыном! — « отец относится к нему именно как к старшему, опасаясь, что из него может получиться такой же бездельник, как и Алоиз [-младший] . Он [Адольф] оказывается в центре отцовской заботы, которая заключается в нетерпеливых понуканиях ». [421] Там же, с. 57.

Ну и к чему же приводят эти понукания ?

Оказывается, в частности, к следующему: « Многочисленные более поздние высказывания Адольфа Гитлера доказывают, что его критическое отношение к церкви зародилось в Леондинге, где он начал воспринимать некоторые факты в духе своего отца, хотя в Ламбахе относился к ним положительно ». [422] Там же, с. 61.

Характерен диалог Гитлера со священником, преподававшим религию в реальном училище, пересказанный самим фюрером в январе 1942 года: « Однажды он спросил меня…: «А ты молишься утром, в обед и вечером?»

«Нет, господин профессор, не молюсь. Я не думаю, чтобы Господь Бог интересовался вопросом, молится ли ученик реального училища!..» » [423] Там же, с. 249. — далеко же он ушел от ревностного церковного служки, мечтающего стать священником!..

Соединим эти сведения, смысл которых вроде бы ускользает от Мазера, в более жесткую цепь.

Итак, сначала (в 1896–1898 годах, в Ламбахе) Адольф Гитлер, практически не общавшийся с отцом, был почти идеальным ребенком — школьным отличником, постоянным и активным участником церковных служб и вообще мечтал стать священником.