Владимир Брюханов - Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

Заметим, что в связи с последовавшей смертью Гели, Гитлер, очевидно, не смог выполнить все свои планы на ближайшие дни, но в Гамбург он все же попал, как и собирался, 24 сентября. Выезжать же туда из Мюнхена прямо 18 сентября было явно рановато — по дороге можно было вполне успеть навестить последовательно Варшаву, Париж и Копенгаген! Но никто не выяснял, что же конкретно планировал Гитлер делать между 18 и 24 сентября и планировал ли что-либо вообще.

« О том, как Гитлер попрощался с племянницей, сохранилось лишь сомнительное свидетельство Гоффмана /…/. Если верить ему, Гели Раубал в тот день подошла к лестнице, помахала рукой и радостно прокричала: «До свидания, дядя Алеф! До свидания, господин Гоффман!» /…/

В любом случае у племянницы не было повода быть радостной при прощании с дядей, который только что поставил крест на ее планах. Слова о том, что Гели радостно прощалась с дядей и его спутниками, были сказаны уже после войны фотографом Гоффманом, который стремился пресечь курсирующие слухи о том, что Гитлер был убийцей своей племянницы ». [826] Там же, с. 147, 155.

На следующий день служанка Мария Рейхерт, [827] Домохозяйка Гитлера еще в 1922–1923 гг.: Э. Ханфштангль. Указ. сочин., с. 57–58, 196. живущая в этой же квартире, давала такие показания полиции — обратите внимание на то, что начальный момент, о котором рассказывается, практически совпадает со временем, когда Гитлер покинул квартиру: « 18.9.1931 около 15 часов я услышала, как дверь в комнату Раубал закрылась. Я была в другой комнате и поэтому не могу сказать, сама ли Раубал закрылась в своей комнате. Спустя некоторое время до меня донесся легкий шум из комнаты Раубал, как будто что-то упало на пол. Я не придала этому особенного значения. Около 22 часов я пошла расстелить постель в комнате Раубал, но оказалось, что ее дверь все еще заперта. Я постучала, но ответа не последовало, и я подумала, что Раубал вышла из квартиры ». [828] А.М. Зигмунд. Лучший друг фюрера, с. 151.

Последняя деталь также очень интересна: служанку не смутило, что она не слышала, что Гели выходила из квартиры; это, очевидно, нисколько не противоречило имевшимся условиям слышимости из ее, Марии Рейхерт, комнаты. Но таким же образом она могла и не слышать, когда же именно покинул квартиру Гитлер — с Хоффманом вместе или без него.

Главная из служанок, экономка Анни Винтер, дала такие показания: « 19.9.1931 около 15 часов я видела, как Раубал в сильном волнении вошла в комнату Гитлера, а затем поспешно вернулась в свою комнату. Это показалось мне странным. Сейчас я полагаю, что тогда она взяла из комнаты Гитлера пистолет » [829] Там же, с. 152. — в начале этого сообщения — странная описка или опечатка: неверно указано число, когда это происходило.

Если так было и в исходном протоколе, то это необъяснимо и лишено конкретного смысла, но косвенным образом может указывать на сильное волнение свидетельницы (наверное — и следователя!) и на то, что она могла при этом говорить неправду. Легко сообразить, что такое показание, которое, скорее всего, никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть, возникло из желания экономки как-то объяснить попадание пистолета Гитлера в комнату Гели.

Но и без этого показания следствие могло допустить такой вариант чисто логическим путем.

« Достоверно известно только, что семья Винтер /…/ владела собственной квартирой, и после уборки квартиры Гитлера они отправлялись к себе домой. И в эту пятницу фрау Винтер в 17 часов покинула место работы. Гели оставалась в квартире вместе с фрау Рейхерт, которая продолжала жить в квартире своего работодателя »; [830] Там же, с. 148. ниже упоминается и муж последней, вроде бы находившийся там же.

То, что никто из слуг не слышал звука выстрела, не удивило никого ни в 1931 году, ни позднее — и это было вполне естественным.

« Возможно, выстрел остался незамеченным среди общего шума на улицах Мюнхена в преддверии знаменитого Октоберфеста » [831] Э. Ханфштангль. Указ. сочин., с. 201. — писал Ханфштангль.

На самом же деле человеческое тело, к мягким частям которого плотно приставлено, практически — сильно придавлено дуло пистолета (как выяснилось и в данном случае) играет роль того же глушителя . Зигмунд изложила это достаточно четко во фразе, абсолютно нелепой с точки зрения грамматики (по вине ее самой, переводчика или редактора), но вполне понятной по смыслу: « На самом деле шум выстрела малокалиберного пистолета, приставленного плотно к телу, Мария Рейхерт и ее муж, комната которых находилась в самом конце просторного коридора, мог быть приглушенным ». [832] А.М. Зигмунд. Лучший друг фюрера, с. 152.

Продолжение истории происходило на следующее утро.

Показания Марии Рейхерт: « Сегодня утром в 9 часов утра я вновь постучала в двери, но вновь никто не ответил. Это показалось мне подозрительным, и поэтому я рассказала все фрау Винтер. Она позвола своего мужа, который затем в нашем присутствии открыл дверь, запертую изнутри. По какой причине Раубал совершила самоубийство, я сказать не могу ». [833] Там же, с. 151.

Показания Георга Винтера, мужа Анни: « Я работаю у Гитлера домоправителем. Сегодня в 9.30 утра моя жена, которой показалось странным, что Раубал не вышла к завтраку, сообщила мне, что дверь ее комнаты заперта, а пистолета Гитлера, который хранился в соседней комнате в открытом шкафу, нет на месте. Я несколько раз постучался в двери ее комнаты, но ответа не последовало. Так как мне все это показалось подозрительным, то в 10 часов я открыл запертую дверь при помощи отвертки. Дверь была заперта изнутри, и ключ все еще торчал в замочной скважине. Когда я открывал дверь, при этом присутствовали моя жена, фрау Рейхерт и Анна Кирмайр. Открыв дверь, я вошел в комнату и нашел Раубал лежащей на полу. Она была мертва. Она застрелилась. Причину, по которой она это сделала, я назвать не могу ». [834] Там же, с. 150–151.

Тогда была вызвана полиция и сообщено по телефону в «Коричневый дом» — штаб-квартиру нацистов в Мюнхене.

Полицейский протокол: « Труп лежал в комнате, в которой есть только одна входная дверь и одно окно, выходящее на Принцрегентплатц, лицом к полу перед софой, на которой находился пистолет марки «Вальтер» калибра 6,35 мм. Полицейский врач доктор Мюллер [835] Однофамилец шефа Гестапо. установил, что смерть произошла в результате выстрела в легкое и что трупное окоченение началось уже много часов назад. Выстрел был произведен с близкого расстояния, входное отверстие расположено в области выреза на платье, причем дуло пистолета было прижато непосредственно к коже, пуля вошла, не задев сердца; пуля осталась в теле, но прощупывается под кожей немного выше левого бедра. В комнате Ангелы Раубал не было найдено ни прощального письма, ни какого-либо другого письменного документа с упоминанием самоубийства. На столе было обнаружено только начатое письмо к одной подруге в Вену, в котором не говорится ничего о тягостных жизненных обстоятельствах ». [836] А.М. Зигмунд. Лучший друг фюрера, с. 149–150.