Владимир Брюханов - Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

30 числа сентября я сам пошел с 6-ю баталионами и 16-ю орудиями артиллерии к деревням Качкалыкским, и 2 октября атакована деревня Горячевская, сильнейшая из них. Твердое положение оной местами укреплено было окопами, но чеченцы, будучи выгнаны из них штыками, не могли удержаться в самой деревне и только производили перестрелку из лесов, ее окружавших. Потеря наша была ничтожная.

Через день войска приблизились к деревням Ноенберды и Аллаяр-аул. Из первой выгнаты чеченцы сильною канонадою, последняя была ими оставлена, потому что легко могла быть окруженною. Обе разорены совершенно. /…/ Деревня Хангельды просила пощады /…/, и им дана пощада. Вообще чеченцы защищались без упорности, и ни в одной из деревень не было жен и детей, имущество также было вывезено. Пример Дадан-юрта распространил повсюду ужас, и вероятно мы нигде уже не найдем женщин и семейств » [177] Записки А.П. Ермолова, с. 338–339. — ну как тут не восхититься мудростью и предусмотрительностью великого полководца!..

На Восточном Кавказе (на Военно-Грузинской дороге, на пути через Баку и на прилегающих к ним дорогах и местностях) русским, как будто бы, указанными методами удалось взять верх уже к началу 1830-х годов, но тут у горцев вдруг возник лидер, сумевший выдвинуть лозунги, объединившие всех кавказцев на борьбу с гяурами , а главное — имевший административные таланты и способности бороться с традиционной разобщенностью мелких племен и вести целенаправленную организованную партизанскую войну крупного масштаба.

Звали его Шамиль, происхождение его не известно; известен лишь год рождения — 1797 и место рождения — аул Гимры в горной части Дагестана. [178] В. Дегоев. Имам Шамиль, с. 14.

« Биографы Шамиля почти ничего не знали о его родителях и, похоже, не особенно сожалели об этом, ибо считали, что эти сведения были бы не очень интересны. Чем его отец или мать могли бы отличаться от всех остальных в обществе, в котором столь слабо выражены признаки социального неравенства и внешних влияний? Посему предполагалось, что отец Шамиля был обычным, свободным горцем (узденем), имевшим одну жену, небольшой дом с земельным участком, боевого коня и оружие, несколько голов мелкого рогатого скота ». [179] Там же, с. 22.

Не правда ли, знакомая позиция историков?

Приходилось слышать, что на финише сталинских времен Шамиля именовали в школьных учебниках английским шпионом ; сам автор этих строк учился тогда лишь в младших классах, и историю еще не проходил . Мы не беремся судить о том, упустили ли историки что-либо значительное в биографии Шамиля и его предков — это не наш объект исследования.

Фактом остается, однако, что почему-то никто не поднял вопроса о еврейском происхождении Шамиля!

В 1832 году Шамиль уже прославился легендарными подвигами на поле брани, [180] Там же, с. 73. а затем принял титул имама: « Обстоятельства обретения Шамилем духовного звания имама так и не выяснены до конца. Одни источники утверждают фактически о самозванстве и самовоспровозглашении, другие указывают на имевший место факт публичного избрания ». [181] Там же, с. 110.

Воинствующий исламизм сделался главным оружием Шамиля. Действенность этого средства хорошо известна со времен самого пророка Магомеда и до наших дней. Вот Шамиль-то и потрудился основательно над тем, чтобы поднять на Кавказе роль исламского духовенства и внедрить основы шариата в горский быт.

Д.А. Милютин принужден был констатировать: « Положение дел на Кавказе приняло с 1840 года весьма невыгодный для нас оборот: власть Шамиля значительно распространилась; на его сторону передалась не только вся Чечня, но и те части Дагестана, которые давно считались покорными. Несмотря на крупные подкрепления, данные нашим силам на Кавказе, военные действия, предпринятые в 1841 году, не поправили дел ». [182] Воспоминания Д.А. Милютина, с. 425.

Не прошло затем, однако, и двадцати лет всеобщей резни , как постоянно прибывающие подкрепления сыграли свою роль — и Милютин мог уже подводить почти благополучные итоги: « После успешной экспедиции 1859 года, закончившейся пленением Шамиля, на всей восточной половине края, казалось, водворились мир и спокойствие. Можно было надеяться, что население Дагестана и Чечни радо будет наконец отдохнуть и оправиться после всех вынесенных им бедствий полувековой непрерывной войны. И действительно, в Дагестанской области, — страны наиболее гористой и дикой, бывшей главным гнездищем враждебной нам силы Шамиля, — наступило полное спокойствие ». [183] Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина. 1860–1862. М., 1999, с. 116.

Однако: « Не совсем таково же было положение Терской области, состоявшей тогда, вместе с Кубанскою областью, под общим начальством генерал-адъютанта графа Евдокимова /…/. В этих горных трущобах укрывались довольно значительные шайки: Ума-дуя, Атабая, Каракуля, Байсунгура, производившие дерзкие разбои и державшие в страхе местное население, которое однако ж оставалось спокойным /…/. В конце 1860 года предпринята была против них экспедиция в Шатоевском округе, но без всяких результатов. В начале же февраля 1861 года удалось в Ичкерии окружить и забрать шайку Байсунгура, который сам был захвачен и повешен.

Для довершения нашей исторической задачи на Кавказе оставалось еще покончить дело с горским населением западного Кавказа, то есть за Кубанью. /…/ Начертанный в 1860 году план действий за Кубанью состоял в том, чтобы окончательно очистить горную полосу от исконного ее населения, принудив его избрать одно из двух: или переселиться на указанные места на равнине и вполне подчиниться русскому управлению, или совсем оставить свою родину и уйти в Турцию; горную же полосу полагалось занять передовыми казачьими станицами и укреплениями на всем протяжении от занятых уже верховий Лабы до черноморского берега.

К выполнению этого плана приступлено было в 1860 году генералом Евдокимовым с непреклонною настойчивостью.

/…/ благоразумнейшие из горцев поняли, что дальнейшее сопротивление становится невозможным; что в ближайшем будущем предстояло им одно из двух: или покориться русской силе, или выселиться в Турцию. Весь вопрос был только во времени. Но понимали это, конечно не все: в каждом племени существовала всегда более или менее многочисленная воинственная партия непримиримых, настаивавшая на продолжении упорной войны до последней крайности. Вот почему дело не могло быть решено сразу: в то время, когда одна часть племени наклоняла к покорности и посылала депутации к русским начальникам с мирными предложениями, другая — затевала стычки с нашими войсками; многие же семьи уже в то время выселялись в Турцию ». [184] Там же, с. 116, 118–120.