Владимир Брюханов - Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

Старый Иоганнес Шиккельгрубер, которому ко дню смерти дочери исполнилось уже 82 года, был поставлен в очень тяжелое положение. В жесткой цепи отношений, не соединявших, а разделявших Иоганна Непомука с избранной им целью — завладением семейными сокровищами Шикльгруберов, созданной и поддерживаемой железной леди — Марией Анной, Иоганнесу досталась теперь роль решающего и одновременно самого слабого звена: его возраст был теперь порукой тому, что нити управления выскользали из его рук. Но принимать решения следовало именно ему.

Простейшие варианты были такие:

1) по-прежнему не допускать Иоганна Непомука до вожделенной цели. Но если Иоганнес умрет, унеся тайну сокровищ с собой, или передаст ее кому-либо из родственников, не столь дорожащих жизнью маленького Алоиза, то это грозило смертельной опасностью последнему;

2) отдать Иоганну Непомуку требуемую им часть, не дожидаясь собственной смерти Иоганнеса, но это не гарантировало сохранение жизни Алоизу и возвращение его невредимым в родной клан — тем более после смерти деда, до которой, повторяем, было уже рукой подать .

Ничего надежного и гарантированного, таким образом, ни один из этих вариантов не сулил будущему Алоиза. Как ни крути, обеспечить и сохранение жизни, и обретение ребенком богатства сам старик уже не мог — и приходилось отыскивать каких-то новых союзников для решения этих задач.

Похоже, что старик справился с этим почти блестяще, учитывая то, насколько неблагоприятно складывалась ситуация для его замысла.

После неизбежной, предстоящей в скором времени смерти старика объективно самыми близкими людьми к маленькому Алоизу оставались, парадоксальнейшим образом, оба брата Хидлеры-Хюттлеры. Им-то и нужно было абсолютно принудительным образом навязать заботы о ребенке.

Георг, возможно, выступал бы в такой роли уже вполне добросовестно, но из двух братьев решающим звеном был не он.

Тем не менее, именно Георг оказывался единственным союзником Иоганнеса в Клянмоттене: все прочие родственники и потомки Иоганнеса совершенно не были заинтересованы в сохранении жизни Алоиза столь высокой ценой — они сами были естественными претендентами на семейные сокровища. Их абсолютно невозможно было посвящать в суть всего этого дела, но, тем не менее, требовалось как-то задобрить их и нейтрализовать, выделив на это какую-то часть средств.

Не исключено, что Георг должен был дать Иоганнесу не только клятву обеспечить будущее ребенка, но и клятву сохранить ему его родовое имя — Шикльгрубер. Это объясняет предельно четкую мотивацию и последующему официальному непризнанию Алоиза сыном Георга вплоть до смерти последнего.

Теперь Иоганнесу и Георгу предстояло составить своеобразный заговор, фактически перейдя на сторону Иоганна Непомука и в то же самое время связав этого последнего условиями, обязывающими его на продолжение вполне определенной линии поведения, которой он, впрочем, вполне самостоятельно придерживался до сего времени.

Ясно, что такая задача требовала многошагового решения.

Сразу после смерти Марии Анны требовалось продемонстрировать Иоганну Непомуку, что переговоры принимают более конструктивное направление — только это спасало маленького Алоиза от немедленной расправы. Залогом для обеспечения его жизни должна была стать, несомненно, передача некоторой денежной суммы Иоганну Непомуку с обещанием позднее и большей. Эта выплата подразумевала, в какой-то степени, элементы справедливости, компенсировав прошлые расходы похитителя на содержание похищенного ребенка.

В то же время передача всей суммы, устраивающей Иоганна Непомука, никак не могла происходить сразу и одномоментно — это начисто устраняло бы заинтересованность похитителя в сохранении жизни похищенного. Поэтому завершающая операция по освобождению заложника откладывалась на будущее — отдаленное, но вполне определенное.

Такому решению, очевидно, должно было соответствовать и то, что в интересах ребенка, теперь уже безвозвратно потерявшего мать, вот только теперь-то возникал смысл постоянно оставаться там, где он давно прижился: старый Иоганнес был уже не жилец , овдовевший Георг, никогда не воспитывавший детей, также не казался надежной опорой, а все прочие родственники в Кляйнмоттене являлись, повторяем, естественными конкурентами Алоиза при получении наследства.

Поэтому проще было купить жизнь Алоиза все у того же Иоганна Непомука, санкционировав теперь со своей стороны его опекунские права; поддержанию этого состояния, наверняка, должны были служить дальнейшие суммы, регулярно выплачиваемые ему — дабы не охлаждать его опекунских усилий. Но эти опекунские права, несомненно, должны были иметь ограничение во времени — вплоть до совершеннолетия Алоиза.

До этого, разумеется, посвящать ребенка во все происшедшие неприятные подробности было бы излишним и не полезным для него самого. После же официального совершеннолетия (или достижения какого-то иного возраста, характеризующего достаточное его повзросление с точки зрения участников соглашения 1847 года) Алоиз должен был бы получить от старших исчерпывающее разъяснение относительно его личного статуса, получить определенную часть средств, хранящихся у Георга, не исключено все же — изменить фамилию в соответствии со своим фактическим происхождением (возможно — он сам должен был решить вопрос об этом), и начать с этого рубежа уже свой собственный самостоятельный дальнейший жизненный путь.

Иоганн Непомук, в свою очередь, также должен был только в тот момент получить завершающую сумму от Георга — лишь это продолжало бы сохранять его заинтересованность в продолжении опеки и сохранении жизни Алоиза вплоть до последнего момента. Затем, конечно, уже самому Алоизу предстояло заботиться о собственной безопасности и благополучии. Завершающий переходный момент был достаточно критичен: к этому нам еще предстоит возвращаться, и до его реализации, как мы увидим, дело так и не дошло.

Согласовав подобные планы, естественность которых определяется их внутренней логикой, старому Иоганнесу требовалось теперь вооружить Георга сокровищем, которое становилось закладом и сохранения жизни ребенка, и обеспечения ему достойного будущего — и все это Георг должен был осуществлять в прямом противоборстве и одновременном взаимодействии с главным злодеем — его собственным братом Иоганном Непомуком.

Поневоле возникали сомнения в выполнимости такой задачи!

Вот тут, надо полагать, Иоганнес и решился обратиться за помощью к той силе, которой совершенно очевидно пренебрегала его дочь — у последней вполне мог быть собственный жизненный опыт, предостерегавший ее от подобных шагов. Но старому Иоганнесу уже не пристало выбирать.