Олег Мороз - Хронико либеральной революции. (Как удалось отстоять реформы)

Экономические реформы и процессы макроэкономической стабилизации в России были медленными, период экстремально высокой инфляции растянулся на четыре года. Две попытки финансовой стабилизации (зима — весна 1992 года и осень — зима 1993 года) оказались политически не обеспеченными, сменились быстрой экспансией денежного предложения. Представители традиционной хозяйственной элиты на протяжении всего периода сохраняли мощную базу поддержки в парламенте, региональных администрациях, а с весны 1992 года — и в федеральном правительстве. Контроль со стороны хозяйственной номенклатуры над правительством был консолидирован в декабре 1992 года, когда, при поддержке Съезда народных депутатов, правительство возглавил В. С. Черномырдин, человек, вся предшествующая работа которого была теснейшим образом связана с сектором крупных социалистических предприятий…

Закон о банкротстве предприятий был принят с большим опозданием и до 1996–1997 годов практически почти не применялся…

После очередной вспышки инфляции осенью 1994 года правительство начало наконец более или менее последовательно осуществлять стабилизационную программу, предполагающую отказ от эмиссионного финансирования дефицита бюджета и его сокращение, что и позволило к осени 1995 года сбить инфляцию до умеренных значений…».

Осень 1994-го, осень 1995-го — это уже за пределами данной книги. Что касается 1993 года, на протяжении его, вплоть до октябрьского мятежа, никакого серьезного просвета в экономике, увы, так и не появилось.

Хасбулатов обозначает стратегические цели

Перемирие между Ельциным и его противниками закончилось раньше, чем можно было ожидать, — сразу же после новогодних и рождественских праздников. В двух номерах карманной хасбулатовской «Российской газеты» — за 9 и 10 января — была опубликована пространная статья спикера, где он фактически поставил под сомнение правомерность компромисса, достигнутого на VII съезде. В сущности, это был первый шаг к тому, чтобы аннулировать соответствующее съездовское постановление.

Хасбулатов вновь обрушился на президента и его окружение, обвиняя их во всех смертных грехах, хотя имя Ельцина во вполне византийской манере ни разу в статье не упоминалось. По словам спикера, постановление о стабилизации конституционного строя пришлось принимать из-за того, что некие нехорошие люди «резко и сознательно обострили» противоречия между исполнительной и законодательной властью, что какие-то «высшие должностные лица», «желающие продемонстрировать свою силу (часто от бессилия)», вызывали один кризис за другим, да и вообще «высшая исполнительная власть безоглядно ринулась в пропасть, увлекая туда все общество». Общество надо было спасать. Потому, дескать, и пришлось пойти на компромисс.

В самом постановлении автор задним числом усмотрел ряд огрехов. Главный из них — неправомерная процедура принятия документа: поскольку он представляет собой некий набор поправок к Конституции, то и принимать его следовало двумя третями общего числа депутатов, а не простым большинством…

Спрашивается, чего ж вы раньше-то молчали? Как пишет Хасбулатов, «соображения общественно-политической целесообразности пересилили соображения конституционной правосоразмерности». Понятно. Цель оправдывает средства.

Впрочем, позже последует несколько иное объяснение — знаменитое объяснение через ссылку на попутавшего г-на Хасбулатова беса.

Что касается референдума по основным положениям новой конституции, назначенного Съездом на 11 апреля, у Хасбулатова в этой связи тоже возникает, по его словам, «много вопросов, сомнений и раздумий». Прежде всего, «не очевидно, что на референдум придет требуемое большинство избирателей»: многие из них явно разочарованы эффективностью такого рода мероприятий. Да и деятельность тех лиц, «которые требуют от людей доверия», далеко не устраивает население.

Тут, надо полагать, опять-таки имелись в виду Ельцин и его команда — самому-то Хасбулатову со товарищи, как уверен спикер, народ безоглядно доверяет.

В действительности рейтинг Ельцина в течение всего времени противостояния двух властей был несопоставимо выше хасбулатовского рейтинга.

Очень сильно сомневается Хасбулатов, что в референдуме примут участие субъекты Федерации: «уже при проведении союзного референдума о сохранении Союза в обновленной форме, как, впрочем, и республиканского по вопросу об утверждении поста президента, многие регионы просто отказались принимать в нем участие; не создается ли такая ситуация и теперь?». К тому же надо учесть, что один из вопросов, который предлагается вынести на него, — это вопрос о национально-государственном устройстве России. Как считает Хасбулатов, «сама постановка подобного вопроса способна вызвать сильнейшие дезинтеграционные процессы». «Не распадется ли Россия после такого референдума?» — вопрошал автор.

Всеми этими рассуждениями Хасбулатов как бы подавал сигнал региональным властям, особенно деятелям представительной власти, какую позицию им следует занимать в вопросе о целесообразности проведении референдума.

Сам спикер прямо поставил ее под сомнение, заявив, что основные положения конституции, как и сами ее нормы, «имеет право толковать только Съезд народных депутатов» и никто другой. Предлагаемый же вариант принятия основ конституционного строя на референдуме, убежден Хасбулатов, «существенным образом ограничивает конституционное право высшего представительного органа по осуществлению им законодательных полномочий».

Если же референдум все-таки будет проведен, но вынесенные на него конституционные положения не получат большинства голосов, это, по мнению Хасбулатова, «резко ослабит государственную власть вообще», а потому «инициаторы референдума», несомненно, должны будут уйти в отставку — «абсолютно неизбежны» станут новые выборы как президента, так и депутатского корпуса.

Поскольку депутаты отнюдь не горели желанием слагать свои полномочия и переизбираться, вполне очевидно было, что такого рода заявлениями Хасбулатов вербовал из их числа новых волонтеров в ряды противников референдума.

По сути, в этой статье Хасбулатов обозначил стратегические цели, к которым, не допуская никакого разброда и шатания, стройными рядами должны стремиться все его союзники и единомышленники «в центре и на местах».

Забавно, что человек, открывший новый политический год такой вот запальной конфронтационной статьей, в своих воспоминаниях «на голубом глазу» уверяет: «Как известно, сразу же после окончания VII съезда ельцинисты стали нагнетать обстановку вокруг референдума. А ведь мы договорились превратить 1993 год в «год экономики».