Вадим Лейбовский - Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня»

Он тогда заканчивал учебу в Институте физической культуры. В этом вузе в то же самое время была организована элитная группа, в которую для прохождения курса высшей квалификации включили самых известных тренеров. В порядке исключения в состав слушателей курсов ввели свежего выпускника Владимира Маслаченко.

У него, правда, возникли некоторые затруднения, связанные с материальным обеспечением собственной семьи. Согласно действовавшему положению ЦК профсоюзов, футболисту команды мастеров, завершившему выступления на поле, поучившемуся в вузе, сохранялась профсоюзная стипендия вплоть до окончания учебы — за счет бюджета самой команды. Однако администрация профсоюзной команды «Спартак» исполнять этот святой долг не стала. Может, решила, что «гонорары» от игр за команду ветеранов советского футбола, в которых порой участвовал бывший вратарь «Спартака», с лихвой перекрывают скромную профсоюзную стипендию? И лишь когда об этой неосведомленности спартаковской администрации узнал руководитель профсоюзного спорта Николай Ряшенцев, когда он удивленно поднял брови на Николая Петровича и произнес соответствующий монолог, тот незамедлительно исполнил свой долг.

Но вскоре в жизни моего героя произошло два знаковых события, каждое из которых имело все основания определить дальнейшую судьбу человека, стоявшего на развилке дорог. Его пригласил к себе на беседу председатель Федерации футбола СССР и вице-президент ФИФА Валентин Гранаткин. Оказалось, что он знает о Владимире буквально все. Даже то, что в играх ветеранов тот показывает прекрасную игру. Улыбнулся: «Не хочешь ли вернуться в большой футбол? А то у меня на тебя столько предложений… Ладно, тогда будем говорить дальше. Итак, тебе предлагается поступить на десятимесячные курсы по углубленному изучению иностранного языка — по восемь часов занятий в день. По окончании учебы мы направим тебя на работу в одну из развивающихся стран…» Отказаться от столь соблазнительного предложения было и грешно, и неразумно. Он понимал, что его жизнь в радиожурналистике еще только начинается и неизвестно, как в ней все сложится. Да и сложится ли вообще.

Впрочем, о ней, о радиожурналистике, рассказ я, кажется, еще не начал. Так что пора. По привычке и потребности, если время позволяло, Владимир ездил иногда на футбол. И однажды столкнулся с Н. И. Озеровым. Тот торопливо спросил, как дела и чем он занимается. И, кажется, не особенно вникая в ответы, предложил: «Пойдем сейчас в комментаторскую кабину, там поговорим перед микрофоном — экспромтом». Теперь уж не вспомнить, какой это был матч. Но Озерову беседа понравилась, хотя и длилась она всего минут семь. Потом они еще раз встретились у микрофона.

Затем ему позвонила Светлана Ломакина, технический редактор отдела спорта радио «Маяк», ему выписали портативный магнитофон. Он стал приезжать на матчи чемпионата страны, входил в комментаторскую кабину и вел репортажи на пленку. Потом сам предложил Озерову: «Давайте вместе прослушаем мои записи». Тот согласился. Они включили магнитофон. Через пятнадцать минут Озеров прервал: «Достаточно». Высказал свои замечания. Больше Николай Николаевич в жизни и работе Маслаченко-комментатора участия не принимал никогда. Когда Маслаченко спрашивают: «Правда ли, что Николай Озеров был вашим учителем в радиожурналистике?» — он не возражает. Однако, положи руку на сердце, согласимся с тем, что на фоне нынешнего поколения блестящих, умных, всесторонне эрудированных, глубоко знающих предмет комментаторов, таких, как Уткин, Черданцев, Андронов, Гусев, Розанов, Казаков (дабы не получить упрек в пристрастности, давайте в этом ряду Владимира Маслаченко вообще упоминать не будем), Николай Николаевич был бы малоинтересен. Он даже не пытался прочитывать футбольную игру. Он мало что понимал в тактике. Он никогда не позволял себе шуток. Он просто передавал в эфир то, что видел сам. То, что видели на экране все. Его любило высшее руководство страны — видимо, еще и потому, что долгое время он занимал едва ль не весь футбольный эфир, других гам словно и не было. Сравнивать его было не с кем.

В памяти народа остался всеми любимый Вадим Синявский. Но мне кажется, что сравнивать его с Озеровым нельзя: Вадим Святославович работал в дотелевизионную пору, через радиоэфир он великолепно, добросердечно и остроумно вносил в наш дом атмосферу стадиона. Он достаточно тонко понимал игру. Когда Маслаченко начал работать в эфире, Синявский обстоятельно поговорил с ним. И благословил. А Николаю Николаевичу отдельное спасибо: ведь началось-то все с него, именно он «вбросил» в эфир нашего комментатора Владимира Маслаченко, который это свято и благодарно хранит в памяти.

И вот настал день, когда в кабину Маслаченко, привычно комментировавшего на магнитофон очередной футбольный матч, вошла целая команда всем нам известных товарищей во главе (или лучшем скажем, в числе) которых был Шамиль Мелик-Пашаев, заведующий отделом спорта «Маяка». «Володя, — сказал он, — у меня есть несколько замечаний по вашим репортажам. Но об этом поговорим позже. Я хочу вам предложить перейти к нам на постоянную работу в штат».

Маслаченко сказал, что готов с радостью принять это предложение. Однако в настоящее время он учится на курсах французского языка, чтобы по окончании учебы уехать работать за границу тренером, и что права отказаться от учебы у него нет: повязан соответствующими документами и уплаченными за него деньгами.

Однако, выяснив, что сроки отъезда еще не определены, что но окончании учебы Маслаченко просто перейдет в резерв соответствующего отдела ЦК КПСС, Мелик-Пашаев все-таки оставил свое предложение в силе. «Давайте начнем работать уже сейчас», — сказал он. Они ударили по рукам. На другой день молодой комментатор явился на Пятницкую улицу в отдел кадров.

Началась другая жизнь. Ему явно повезло. Он оказался в коллективе, где царил дух доброжелательности, уважения и взаимопомощи. Где не было склок и интриг. Впрочем, всему этому было важное «извиняющее» обстоятельство: здесь работали высокие профессионалы, истинные мастера радиожурналистики: Владислав Семенов, Борис Губин, Владимир Писаревский, Анатолий Малявин, Владимир Марканов, Владимир Рашмаджан, Нина Еремина, Роза Крайнова. А Мелик-Пашаев был лидером истинным — профессиональным, духовным и харизматическим.

Однако на Старой площади и в Федерации футбола про Маслаченко не забыли. Через год его вызвали и предложили — Кувейт. Он согласился. Его не смутило даже то, что страна англоязычная, он знал свои способности к языкам, был уверен, что через короткое время заговорит и по-английски. Радовало то, что оговоренный срок командировки — всего три месяца. Значит, через каких-то три месяца он вернется и продолжит работу в эфире. Он вступил в полосу удивительной жизни.