Николай Павленко - Соратники Петра

Итак, Лефорт попадает в Немецкую слободу, которая станет его вторым домом. В первом же письме оттуда, 5 сентября 1676 года, он обстоятельно, но без особого восторга описывает Слободу родным: «Тут живут немцы, англичане, шотландцы. Французов почти нет, кроме трех, прибывших с нами, нет и швейцарцев, кроме одного, золотых дел мастера его величества, базельского уроженца по имени Густав… После офицеров, два года назад павших в сражении с татарами и поляками, осталось много богатых и прекрасных вдов; есть много и полковничьих дочек». [22]

Лефорт ждал благоприятного момента для поступления на военную службу: «Война против турок и татар объявлена, император приказал готовиться к скорому походу». Однако для того чтобы экипироваться, нужны средства, за которыми Лефорт обращается к старшему брату Ами, главе семьи после смерти отца: «ибо иначе дела мои будут плохи, а деньги много помогли бы мне относительно чести и службы: тогда я надеюсь быть произведенным в майоры еще до начала кампании». [23]

Известно, однако, что Лефорт поступил на службу намного позже, летом 1678 года. Объясняясь потом властям, он писал, что «в те де времена лежал он болен и для того де великому государю в службу, а также об отпуске за море челобитья его не бывало». [24]После болезни он снова подумывает о том, как бы уехать из России, но опять остается на месте. По-прежнему не имея постоянного занятия и содержания, в 1678 году он приходит к решению, что ему пора жениться.

Мать Лефорта Франсуаза тяжело пережила поездку младшего сына в Россию. Она предпринимала всевозможные усилия, чтобы отговорить его от этой затеи: друзей семьи и знакомых, с которыми общался Лефорт в Голландии, она просила присматривать за ним и уговорить остаться. Из этого ничего не вышло, и отношения с матерью стали довольно холодными. Лефорт нечасто получал от нее ответы на свои письма, особенно на те, где просил благословить его на брак. Франсуаза понимала, что после женитьбы возвращение сына в Женеву будет невозможным. Но он пишет ей: «Вы не найдете здесь ни одного молодого человека, который, имея 16 лет от роду, не был бы женат; иначе надобно ожидать насмешек полковников». [25]Этому обычаю, вероятно, способствовали демографическая ситуация, сложившаяся в Слободе, обособленной от остального города, а также недоброжелательное и подозрительное отношение московитов к иноземцам. Прав у служилых иноземцев было мало, власти пользовались этим, не отпуская их за границу. [26]При этом всех, особенно холостых, подозревали в желании уехать. К женатому человеку отношение было несколько иное: даже если он на время покидал Россию, семья оставалась в качестве заложников. [27]Соответственно, у женатого было больше шансов продвинуться по службе. «Возникает общее предубеждение, что того, кто не хотел жениться, считали человеком непостоянным, ненадежным или таким, который, будучи недоволен, не думал оставаться в России. Поэтому женщины и их приятельницы употребляли все средства побудить мужчин к женитьбе», – пишет в своем дневнике один из «столпов» Немецкой слободы, генерал Патрик Гордон. [28]

О женитьбе Лефорт думал с самого начала своего пребывания в Слободе. Уже в 1676 году за него сватали дочь полковника Крайфорда, одного из самых влиятельных лиц в Слободе. Свадьба не состоялась: пока Лефорт ждал согласия матери, невеста умерла. В 1678 году он решается жениться, не получив благословения. «Огорчения, что я не получил ответа, заставляют меня вновь взяться за перо и со слезами на глазах просить Вас, любезная матушка, не гневаться на меня за то, что я женился здесь вопреки приказаний Ваших, членов нашей фамилии и родственников», – пишет он 23 июля 1678 года. Очередной свой самостоятельный шаг он оправдывает не только тем, что это выгодно скажется на его положении, но и горячей и взаимной любовью: «Здесь была дочь полковника Крафера, которую сватали за меня, но я никогда не питал к ней таких нежных чувств, как к этой. Я решился, впрочем, совсем не думать о том. Однако ее чистая и постоянная любовь ко мне заставила меня сложить оружие». Имя счастливицы – Элизабет Суге (Вошгау). Ее семья тоже была одной из респектабельных в Слободе: покойный отец, выходец из Франции, был полковником, имевшим друзей и знакомых среди влиятельных людей, которые заботились о семье после его смерти. Так что Лефорту снова повезло. Он уверяет мать: «Теперь я вступлю на почетное поприще, и от меня зависит быть произведенным в майоры и подполковники, если я пожелаю». [29]

О самой Элизабет Суге известно немного. После свадьбы она просила свекровь простить ее. «Жена моя, – пишет Лефорт матери, – не успокоится до тех пор, пока не получит хотя одного слова Вашей руки. При сем Вы получите несколько строк от нее». Дальнейшая карьера Лефорта часто разлучала его с женой, однако с 1680 по 1691 год у них родилось восемь или девять детей, из которых выжил только Анри, родившийся в 1685 году. Сведений о том, как складывалась семейная жизнь Лефорта, мало. Известно, что он настоял, вопреки воле Элизабет, на том, чтобы дать сыну кальвинистское образование в Женеве, а не в Москве, боясь, что в его отсутствие католические родственники могут «испортить» его. Разлука с единственным сыном, конечно, не могла не сказаться на отношениях Элизабет с мужем, однако нет свидетельств тому, что они были разорваны (к тому же о кальвинистском воспитании будущих детей Лефорт и Элизабет договорились еще до свадьбы). Напротив, обнаруженные в архиве письма говорят о том, что компания Лефорта была не чужда Элизабет, которая называет Петра «нашим командором», а друзей Лефорта – своими друзьями. Она тосковала в его отсутствие и сетовала на то, что он редко пишет домой. [30]В это время она активно занималась хозяйством, которое будет обеспечивать и занимать ее после смерти мужа и сына: Анри Лефорт, вернувшийся в Россию в 1701 году, умер от горячки на руках Петра при осаде Нотебурга в 1704 году.

Но вернемся в 1678 год. Вскоре после своей женитьбы Франц Лефорт действительно зачисляется на русскую службу: в июле 1678 года он подает челобитную в Иноземский приказ, а 10 августа датируется царское повеление о приеме «на службу иноземца Франца Лефорта с чином капитана». [31]

Его служба фактически начинается с 1679 года, когда он прибывает в киевский гарнизон под начало князя В. В. Голицына и генерала П. Гордона. Последний был его свойственником: их жены имели родство. К этому времени Лефорт уже успел завоевать расположение Голицына. Поэтому в Киев он отправлялся в надежде на удачную карьеру: «Если Бог по милости своей позволит мне возвратиться здоровым в конце года, то надеюсь на добрый успех по службе, ибо Seigneur (то есть Голицын. – О. Д.) обещал мне это, а Гордон очень расположен ко мне. В Киеве я буду жить и иметь стол у него». [32]