Надежда Мандельштам - Вторая книга

Отсутствие влияния относится к строю поэзии, но это не исключает отдельных заимствований. Перед тем, как написать стихи о свадьбе и черепахе [37] ...стихи о свадьбе и черепахе... - Стихотворение "На каменных отрогах Пиерии...", написанное в первые дни знакомства с Надеждой Хазиной в Киеве. , Мандельштам перелистал у меня в комнате томик переводов Вячеслава Иванова из Алкея и Сафо в милом Сабашниковском издании - я всегда покупала их классику... Из переводов и пришел "пестрый сапожок", адрес дан точный: "Обула Сафо пестрый сапожок". Пришелся он ко двору, потому что за отсутствием пристойной обуви я носила нелепые казанские сапожки с киевской ярмарки, называвшейся "Контракты"... Накануне мы "обвенчались", то есть купили возле Михайловского монастыря два синих колечка за два гроша, но, так как венчание было тайное, на руки их не надели. Он носил свое колечко в кармане, а я - на цепочке, припрятав на груди.

Чудные вещи продавались на Михайловском подворье! Особенно я любила безобразные круглые гребенки с надписью: "Спаси тебя Бог". Самую круглую и самую безобразную гребенку я получила от Мандельштама вместо "свадебного" подарка и ходила в ней по городу и в "Хлам", потому что была молода и нахальна. Кто бы мог подумать, что на всю жизнь мы останемся вместе?..

Что же касается до цикады, которая кует перстенек, то ее надо искать у Державина [38] Что же касается до цикады, которая кует перстенек, то ее надо искать у Державина. - Подразумевается стихотворение Державина "Кузнечик" ("Счастлив, золотой кузнечик, что в лесу куешь один!"). . Не знаю, как отнесутся к этому энтомологи, но Мандельштам верил, что цикада просто кузнечик, а кузнецы, как известно, куют. Это их профессия... Этот отрывок посвящается американско-русским профессорам [39] Этот отрывок посвящается американско-русским профессорам... - Ирония Н.Я.Мандель-штам адресуется работе гарвардского профессора К.Ф Тарановского "Пчелы и осы в поэзии Мандельштама. К вопросу о влиянии Вячеслава Иванова на Мандельштама" (1967). Метод Тарановского основан на ложном постулате особой "зашифрованности" мандельштамовской поэзии, требующей для ее понимания "вскрытия всех ее литературных подтекстов", то есть всевозможных литературных параллелей - часто в ущерб здравому смыслу. , которые считают, что даже слово "весна" Мандельштам заимствовал у Вячеслава Иванова. Сам Мандельштам утверждал, что учится у всех и разговаривает со всеми.

Со слов Ахматовой я знаю, что "Цех поэтов", из которого выделилась группа акмеистов, образовался как бунт против "Академии стиха" [40] "Цех поэтов", из которого выделилась группа акмеистов, образовался как бунт против "Академии стиха" - С осени 1909 г. чтения В.И.Иванова по стихосложению ("Академия стиха") преобразовались в официальное "Общество ревнителей художественного слова" с широкой программой лекций и поэтических вечеров. "Цех поэтов" - кружок молодых поэтов, организованный Гумилевым и Городецким осенью 1911 г. В марте следующего года внутри него образовалась группа акмеистов - Гумилев, Городецкий, Ахматова, Мандельштам, Нарбут и Зенкевич. , где главенствовал Вячеслав Иванов. Инициатором бунта был Гумилев. Он теснее других связал себя с символистами и более болезненно отрывался от них, освобождая себя от их влияния. Как часто бывает, он долго вчитывался в статьи и теории символистов, и ему все казалось, что он еще чего-то в них недопонимает. Освобождение пришло внезапно, но все же родовая метка русского символизма сильнее всего именно на нем. Мне думается, что в последней книге он уже стал свободнее [41] ...в последней книге он уже стал свободнее... - "Огненный столп" книга стихов Гумилева - вышел в августе 1921 г., в том же месяце (25-го) Гумилев был расстрелян. , и если б ему было суждено прожить жизнь, как она отпущена людям, он бы еще показал себя. Но ему этого не дали.

Мандельштам и Ахматова приходили в ярость, когда литературоведы приписывали в акмеисты кого им вздумается: Кузмина за "кларизм" [42] ...Кузмина за "кларизм"... - Требование ясной гармонии и архитектоники, предъявляемое современному художнику, было выдвинуто Кузминым в статье "О прекрасной ясности" (Аполлон. 1910. № 4). Для выражения существа требования им предложен термин "кларизм". , Лозинского за дружбу с акмеистами, молодых людей, числивших себя учениками Гумилева, а таких было сколько угодно, потому что Гумилев по природе своей, видимо, оказался прирожденным учителем. Акмеистов только шесть, а среди них затесался один лишний. Первое место в своем рассказе я предоставлю "лишнему".

В двадцать первом году мы ехали с Мандельштамом в Тифлис в вагоне Центроэвака. Кроме вагона, предоставленного "начальству", к Тифлису полз целый теплушечный поезд, забитый работниками, которым предстояло расселить и трудоустроить армянских беженцев из Турции. В теплушках ехали обыкновенные работяги. Им, надеюсь, удалось что-то сделать для трагических армянских толп, а наш вагон внушал сомнения. В нем ехали начальник, художник Лопатинский из "Мира искусства", которому неизвестно почему поручили такую невероятно сложную работу, и кучка его друзей, получивших мандаты Центроэвака на командные должности. Лопатинский когда-то служил под началом Мандельштама в Комиссариате просвещения [43] ...когда-то служил под началом Мандельштама в Комиссариате просвещения. - С 1 июня 1918 г. до отъезда на Украину в феврале следующего года Мандельштам заведовал в комиссариате подотделом художественного развития учащихся в Отделе реформы школы. . Оба ничего не делали и боялись сердитой секретарши-большевички, возмущавшейся, что двое бездельников спасают почему-то церковный хор и совершенно не думают о классовом подходе. Хорошо, что они хоть не разоряли школу.

Из Киева мы выехали в надежде попасть в такой же поезд, но возглавляемый Раскольниковым [44] Из Киева мы выехали в надежде попасть в такой же поезд, но возглавляемый Раскольниковым... - Приехав в Киев в апреле 1921 г. из Москвы, Мандельштам рассказал, что Л.Рейснер зовет его в Афганистан: ее муж Ф.Ф.Раскольников постановлением Совнаркома от 29 марта был утвержден представителем РСФСР в Афганистане. и направляющийся в Афганистан. В Москве выяснилось, что на эту авантюру мы опоздали, и мать Ларисы Рейснер сказала, что Раскольников уперся и, несмотря на все настояния жены, ни за что не соглашался взять "поэтишку". Вместо Мандельштама он захватил Никулина. Сейчас я понимаю, что все к лучшему, но тогда огорчилась, а Мандельштам нисколько, хотя поездка была бы отдыхом от бедствий невероятных голодных лет. Он сказал, что судьба его хранит, чтобы он не путался в афганистанские интриги Раскольниковых, и принялся искать оказию на Кавказ. Случайно на улице он встретил Лопатинского, узнал про центроэваковскую экспедицию и привел его к нам. Мы жили у моего брата и кормились оладьями из муки, привезенной из Киева. Накормили и Лопатинского, славного человека, и тут же решили ехать с ним. До Ростова мы плелись в теплушечном поезде, а там Лопатинский взял нас в начальственный вагон, на котором висела надпись: "Для душевнобольных". Эта надпись спасала от напора толпы на всех промежуточных станциях. В теплушке мы кормились пайковым хлебом, за корку которого голодные крестьяне готовы были отдать что угодно - кусок мяса, курицу, сметану... Насельники вагона "для душевнобольных", включая нас, проедали авансы, получаемые из рук Лопатинского. Вся страна жила тогда авансами, отчитываясь за них расписками от имени извозчиков, которые открыто фабриковались на глазах у начальства.