Александр Маргелов - Десантник № 1 генерал армии Маргелов

В бою нет ни времени, ни возможности считать, какие потери нанесены врагу. Судили по результатам: если противник отказался от атаки, значит у него потери большие. Так было и в этот раз. Восемь часов продолжался бой, затихая только на время подготовки немцев к очередной атаке. Для сравнения: «Мамаево побоище» продолжалось три часа, Полтавская битва — около трех часов. На поле боя горели немецкие танки. Где-то вдали стонали моторы двух танковых дивизий. Передний край обороны не изменился. В порядок приводились оборонительные сооружения. В роты и батареи пришли почтальоны, раздавали треугольники, сделанные из оберточной бумаги. Счастливчики вначале читали письма про себя, а затем читали или пересказывали соседям по окопу, землянке. Такова была традиция.

Если пехотинцы и артиллеристы вели бой третьи сутки, то связисты в бою были четверо суток, протягивая «ниточки», зарывая их в землю. Линейщики выходили на линии во время бомбежек и артобстрелов, искали порывы, соединяли провода. Многие из линейщиков не возвращались.

Ночью собирали убитых, чтобы захоронить их в братской могиле. Для похорон от каждого подразделения выделялось по два-три человека.

Погиб командир 1-го стрелкового батальона гвардии капитан Кудинов. Это был храбрый, иногда до безрассудства, простодушный и в то же время изобретательный в бою командир.

Выписка из журнала боевых действий полка за 21 декабря: «Полк продолжал бои с танками 6-й и 17-й танковых дивизий противника. В бою отличились все роты и батареи полка. Командиром полка отличившиеся гвардейцы представлены к наградам».

В ночь на 22 декабря полк готовился контратаковать противника в районе Васильевки и Капкинского. Танки, прорвавшиеся в Васильевку, немцы закопали и использовали как неподвижные огневые точки. Несколько раз командир 6-й танковой дивизии пытался использовать эти танки в общей атаке, но наши артиллеристы не дали им возможности покинуть свои укрытия. С утра подразделения полка во взаимодействии с 144-м стрелковым полком соседней 49-й гвардейской стрелковой дивизии атаковали противника и ворвались в Васильевку. Противник яростно сопротивлялся — бой шел за каждый метр земли. Наконец враг был отброшен.

Подразделения 3-го стрелкового батальона, зажатые танковыми клещами на южном берегу реки, продолжали вести тяжелый бой, сковывая значительные силы немцев. Едва гвардейцы перевели дух, как после первой атаки фашистов последовала вторая, еще более мощная. Противник четырежды атаковал позиции батальона, но все усилия стоили ему лишь огромных потерь. Так, гвардейцы 9-й стрелковой роты во главе с заместителем командира батальона по политической части гвардии старшим лейтенантом И.Ф. Бубновым, заняв круговую оборону, уничтожили восемь вражеских танков и бронемашин, большое количество солдат. Так же героически сражались бойцы и других частей и подразделений, крушивших танковый клин на рубежах реки Мышкова.

Штаб полка на основе разведывательных данных сделал следующее заключение: противник готовится к очередной атаке обороны полка. Он постарается сковать силы полка, ведущие бой в Капкинском, и не допустить выхода подразделений из боя для занятия оборонительных позиций. Возможен удар на узком участке фронта. Командир полка приказал подразделениям занять свои оборонительные позиции, а 3-му батальону продолжать бой в окружении и с наступлением темноты выйти в свой район.

Это было решение на грани риска, которое позволила принять только уверенность в командирах и солдатах. В этом случае от командиров потребовалось переосмысливание обстановки с проведением перегруппировки в короткие сроки и уточнением задач своим подразделениям. Были приняты меры к предупреждению надлома и даже паники, которая могла произойти при перемещении личного состава. Особая заслуга в сохранении уверенности солдат в своих силах принадлежала политическим работникам полка, коммунистам. Они сумели буквально в часы, во время боя, побеседовать со всем личным составом.

Под прикрытием артиллерийского и минометного огня было произведено занятие новых оборонительных позиций.

При отражении танковой атаки противника командиры батальонов, рот и батарей проявили распорядительность, тактическую смекалку, командовали уверенно. Как и в прошедшие трое суток. артиллеристы на морозе в одних гимнастерках работали у орудий, бронебойщики пытались угодить в гусеницу или моторную группу танка, пехотинцы бросали связки гранат и бутылки с горючей смесью.

А как самоотверженно действовали саперы! Не было в полку, пожалуй, человека, который бы за время прошедших боев не сказал благодарственное слово саперам: пехотинцы — за то, что подрывались вражеские танки перед их окопами, артиллеристы — за то, что танки не раздавили их орудия и расчеты.

При наступлении сумерек тяжелый бой затих. Полк, измотанный боем, приводил в порядок оборону. Выдохлась и 6-я танковая дивизия. 22 декабря можно считать последним днем, когда противник предпринял отчаянную попытку отбросить полк от реки в степь и прорваться к Сталинграду.

Всю ночь противник явно нервничал: освещал местность ракетами, самолеты несколько раз вешали над боевыми порядками полка «абажуры», иногда тявкала автоматическая пушка, прозванная солдатами «геббельс», строчили пулеметы. Оборона изредка отвечала на стрельбу.

В лощинах были устроены небольшие укрытия, оставленные ранее оборонявшимися частями, — ровики высотой в один метр, покрытые парой досок или брезентом. Для топлива солдаты использовали все, что могло гореть и давать какое-то тепло, жгли и резину от разбитых машин. За время отдыха, бывало, закоптятся как черти — друг друга не узнают.

Выписка из журнала боевых действий полка за 22 декабря: «Полк продолжал отражать беспрерывные танковые атаки противника. По-прежнему удерживает оборонительные позиции. Командир полка был тяжело контужен, но с НП не ушел, продолжал командовать подразделениями».

Под утро 23 декабря из ночного поиска возвратились полковые разведчики. Доставленный ими «язык» оказался поваром. На фронте повара и парикмахеры обычно всегда и все знали. Этот повар был несловоохотливым, все больше молчал. Но все-таки сказал, что слышал от кого-то, что дивизии приказано обороняться, а соседние части должны уйти в соседний район. Наше наблюдение подтвердило, что немцы начали окапываться и устанавливать мины. Действительно, как потом было установлено, атака, которую Гот назначил на 24 декабря, была отменена. Она была бы двадцать первой.

В полдень части 3-й гвардейской стрелковой дивизии, взаимодействуя с частями 49-й гвардейской дивизии, атаковали противника в Васильевке и Капкинском. Завязался упорный бой, в ходе которого 13-й гвардейский стрелковый полк был неожиданно контратакован 80-ю фашистскими танками. В ходе кровопролитного сражения под натиском превосходящих сил противника Капкинский нашим войскам пришлось оставить, а вот за Васильевку гвардейцы держались насмерть.