Кристофер Хилтон - Михаэль Шумахер. Его история

Происшествие в Хересе оставило без ответа и некоторые другие вопросы. Быть может, проблема в том, что прочность современных машин провоцирует гонщиков на поступки, которые в былые времена могли привести к фатальным последствиям? Не в том ли беда, что люди, вкладывающие деньги в современные гонки Гран-при под впечатлением от телерейтингов, довольны подобным исходом столкновения и его последствий: все целы, рейтинги растут? И достойно ли исполняет свои обязанности FIA, слегка отшлепавшая Шумахера вместо того, чтобы пинками погнать его до самого Керпена?

Инцидент в Хересе стал очередной демонстрацией человеческой слабости. В случае с Шумахером это проявилось с наибольшей очевидностью.

Джон Барнард к тому времени давно уже не работал в Ferrari, но мне было интересно послушать его мнение о сильных сторонах Шумахера и о том, за какие заслуги его ценят так высоко.

«Как можно такое объяснить! — отвечал Барнард, — Возьмите всех этих лучших из лучших, я имею в виду в том числе и гонщиков вроде Проста и Лауды. Они преданы своему делу настолько , что стороннему человеку и не понять. Они настолько увлечены тем, что делают, что не задумываются ни о чем другом . Все они отличаются гоночным даром от природы, это их вторая натура. Ехать быстро — это их вторая натура!

Все это дает им огромный запас, чтобы во время гонки подумать о машине, о шинах и о прочем. Где надо прибавить? Как добиться своего? Надо обсудить это с моим инженером и так далее, и так далее. Их всех отличают такие способности, все они обладают классической, непостижимой самоотдачей. Она может стереть в порошок любого инженера. Сенна? Я знавал людей, которые говорили: «Нет, это невозможно, я так больше не могу! Я за ним не успеваю!» Эти парни настолько погружены в то, что они делают.

Шумахер из той же породы, хотя, пожалуй, касается это не столько машины (желания знать о ней каждую мелочь), сколько подготовки, самоотдачи. Он всегда стремится быть в лучшей физической форме, чем любой из его соперников, он хочет быть физически самым подготовленным — он должен быть уверен в этом ! Ему необходимо окружить себя теми, кого он читает лучшими специалистами, это дает уверенность в том, что дело можно будет сделать лучше других. Он хочет во всем быть на шаг впереди других».

Интересно также и мнение Барнарда о спринтах, которые Шумахер предпринимает по ходу гонки, стремясь обеспечить себе запас, несмотря на то что со стороны кажется, будто он уже идет на пределе.

«Важная часть вопроса — идет на пределе . Иногда ты точно знаешь, что это не так. Это происходит снова и снова: кто-то «проваливается», есть шанс заработать больше очков или что-то подобное — и вдруг стрелки на часах начинают двигаться быстрее! И ты задаешься вопросом: а чем твой гонщик занимался до этого? Это вопрос мотивации. Лучшие из лучших сохраняют ее на высоком уровне, даже когда сидят в хвосте пелетона. Они думают: «О'кей, я сейчас позади, но если я сделаю то-то и то-то, то смогу выбраться». Другие же просто едут себе и едут — и таких очень много.

Кругом только и разговоров, что о хороших стратегиях, просто потрясающих стратегиях, и все хорошо знают, что нужно делать, все умеют пользоваться радиосвязью, все умеют говорить: «У тебя так много кругов, чтобы отыграть так много секунд!» Но (усмешка) бессмысленно говорить такие вещи парню, не способному исполнить ваши пожелания! Если вы скажете что-то такое Бергеру, он вас просто пошлет, потому что и так работает на пределе. Многие из них очень не любят, когда их просят поехать быстрее. Они считают оскорблением вопрос: «Ты не мог бы немного прибавить?» Шумахера дважды просить не надо. Он способен прибавить даже по ходу круга. Еще раз скажу, что это свидетельство полной концентрации, умения отключиться от всего остального и сосредоточиться на самом главном».

Одни после гонки кажутся выжатыми словно лимон, другие, особенно Шумахер, выглядят совершенно свеженькими.

«В этом и заключается разница между парнями, одаренными от природы, и теми, кто ужасно хочет добиться результата и изводит себя до конца. Таким был Мэнселл. Многие-многие годы его не считали достойным гонщиком, но со временем все пришло. Таким же был и Хант. Был у него год, когда он знал, что либо получит машину, которая позволит ему добиться желаемого, либо найдет достаточно мощную команду, чтобы построить такую машину. И в том и в другом случае такие парни понимают, что ситуация очень благоприятная и другого такого шанса у них может не быть. Такое внутреннее чувство: «Это мой шанс! Я должен его использовать и ради этого вывернусь наизнанку». Именно это и делал Мэнселл. Я видел, как он в квалификациях выдавал ослепительные результаты только потому, что был невероятно отважен. Исключительная отвага — это составляющая твердой решимости, построенной на формуле: «Это мой шанс! Если я его не использую сейчас, то не использую никогда». Потрясающий был гонщик, старина Мэнселл! Бывало он говорил мне: «Сделай достаточно быструю машину. Остальное я доведу сам». Он прыгал за руль — и остальное делала его отвага».

На этом Барнард остановился, задумался, повторил, что Хант был «одноразовым чемпионом, тогда как Шумахер, Сенна или Прост знали, как надо выигрывать чемпионаты, — и выигрывали их. Вот в чем разница!».

Тут Барнард задумался вновь.

«Если возвращаться к Шумахеру, водительский талант налицо. Скорость, реакция, отвага — все есть. Он невероятно быстр, и это отличает таких же, как он, — они все невероятно быстры. Кроме того, они способны оценивать все сопутствующие обстоятельства, принимать во внимание все проблемы, возникающие вне кокпита. Лучшие из лучших все это включают в свою калькуляцию. И это позволяет им добиваться своего!»

Ferrari F300 был представлен в начале января в обычном для фирмы стиле. Необычным было то, что Росс Браун сразу поставил вопрос ребром: «В этом году нас устроит только тотальный успех». Лука ди Монтедземоло его поддержал: «Сегодня мы впервые с уверенностью можем сказать, что Ferrari по силам выиграть чемпионат мира. Начиная сезон, мы ставим перед собой задачу победить».

Шумахер опробовал машину во Фьорано и Хересе и столкнулся с проблемами, в том числе с отказами электроники, управляющей работой коробки передач. За два дня Михаэль накрутил всего 33 круга. Затем он отравился на тесты в Муджелло, где назвал машину «несколько нервной, какой, собственно, и должна быть гоночная машина». Тем временем Мика Хаккинен уже на третьем круге, пройденном им на новом McLaren в полный газ, побил рекорд Барселоны

Новый Ferrari был первым, созданным Рори Берном, и нам было интересно сравнить концептуальный подход его и Джона Барнарда. Джон отдавал предпочтение стабильности задней части, тогда как Шумахер предъявлял обратные требования. Как решал эту задачу Берн? Ему слово.