Василий Филиппов - Юлиус Фучик

Это было время резких контрастов и созидания новой жизни…

«Таков Советский Союз тридцатого года, — писал Фучик. — Самые отсталые методы труда наряду с самыми современными машинами. Канаты и бревна рядом с мощными подъемными кранами. Керосиновая лампа наряду с крупнейшими в мире электростанциями. Трактор рядом с деревянным плугом. Верблюд и железная дорога».

Огромное впечатление на Фучика произвела Москва, шумная жизнь столичного города. Все в ней будто летело вперед — веселые толпы молодых рабочих на улицах, красные трамваи, автобусы, с трудом пробирающиеся сквозь поток пешеходов на перекрестках, большие грузовики. Ломались старые здания, передвигались дома, расширялись улицы. Москву асфальтировали: везде стояли котлы с асфальтом. Около асфальтовых котлов грелись беспризорные, но уже готовилась картина «Путевка в жизнь» о конце беспризорщины.

Воздвигались вышки, похожие на крепостные башни деревянных укреплений: это были шахты метро. На улицах Москвы яркие плакаты и лозунги:

«За два года по добыче нефти мы выполним пятилетку на 80 %».

«Ты враг своих детей, если не посылаешь их в школу».

Яркое впечатление произвело на чехословацкую делегацию посещение цирка. Его никак нельзя было сравнить с цирком из брезентовых полотнищ на площади против дома инвалидов в Праге. Это было нечто другое: шло ревю Владимира Маяковского «Москва горит». Десятки мастеров цирка и спортсменов участвовали в этом представлении, захватывающие сцены которого воскрешали октябрьские события 1917 года. Когда в финале в ослепительном свете прожекторов взвились красные знамена и на манеж, тесня охваченных паникой врагов, рысью выехала группа акробатов-наездников в красноармейской форме, зрители приходили в неописуемый восторг. В это же время на экране под куполом цирка замелькали кадры документальных фильмов, повествующих о революционных событиях, гражданской войне и о современном промышленном и сельскохозяйственном строительстве.

Во всех концах страны вставали новые промышленные гиганты — Днепрострой, Тракторострой, Магнито-строй, Турксиб, Волгострой. Равнодушных не было, пятилетка — кровное дело всех и каждого! Надо всем властвует человеческий труд, свободный и равный.

Из Москвы с Казанского вокзала делегация отправилась в поезде дальнего следования «Москва — Красноводск». Путь в Рязань, а оттуда через Сызрань, Самару и Оренбург дальше на юг, в Среднюю Азию.

Ехали целую неделю. Часто железная дорога проходила мимо какого-нибудь колхоза, и Фучику все казалось как в нравоучительном рассказе, автор которого признает только черное и белое. «Черное мы видели справа: крошечные единоличные хозяйства, плохо обработанная земля, целые поля, лежащие нераспаханными, маленькие, пригнувшиеся к земле избушки крестьян. Но когда мы поворачивались налево, когда мы смотрели в противоположное окно вагона, мы уже видели тракторы, видели богатые всходы, новые здания, амбары, новые поселки. Там был колхоз».

Начались бескрайние азиатские степи. Юлек радостно, прямо по-детски рассмеялся, увидев впервые верблюда: это древнее мудрое животное тащило арбу с бочкой, заменяя лошадь, а рядом шел человек в тюбетейке, как в сказках из «Тысячи и одной ночи». Но он не только любовался восточной экзотикой. В поезде он познакомился с ленинградским геологом и девушкой-казашкой. По-разному сложилась жизнь этих людей. Но Фучик раскрывает общее в их духовном облике и судьбе — героизм, рожденный великой идеей. «Мы знаем, что каждый метр в глубь земли, к залежам нефти — это шаг вперед, на шаг мы ближе к социализму», — говорит геолог, объясняя, почему семьдесят советских рабочих и специалистов добыли нефть там, где ранее отступила перед трудностями английская экспедиция. «Мы читаем Ленина. Я ведь уже член комсомола», — с гордостью говорит девушка-комсомолка. Об этих людях Фучик напишет очерки «Флакон одеколона» и «Комсомолка из Кзыл-Орды».

После двух суток поездки по степи пейзаж вдруг резко изменился: Фучик увидел вдали «белый Александровский хребет, нагорье, растянувшееся на несколько сот километров. Мы не потеряем его из виду в течение всего времени нашего пребывания в Киргизстане. Белые облака на белых ледниках — для нас в этом есть что-то таинственное, и это очень красиво».

30 июня, около двенадцати часов, в канцелярии коммуны «Интергельпо» затрещал телефон. Звонили из Арыси: в два часа дня приедет делегация из Чехословакии. Это было неожиданностью. Ведь делегацию ждали два месяца назад — к Первому мая.

Встреча была исключительно сердечной… «На вокзале толпы рабочих. Наши земляки, свободные рабочие из Чехословакии, лица русских, киргизских, узбекских, украинских товарищей. А над ними красные транспаранты, красные знамена.

Знаете ли, сейчас мы вам не можем точно описать, как мы выбрались из поезда, как мы вдруг неожиданно оказались посреди шумной радостной массы людей, как перед нами вдруг возник стол, превратившийся в импровизированную ораторскую трибуну.

Теперь мы можем признаться, как мы были тогда растроганы. Не тем, что нас торжественно встречали, но тем, какой свободной, радостной была эта встреча, как вольно все здесь себя чувствовали, все — и мы в том числе.

Нас приветствовали. Выступали представители „Интергельпо“, киргизского правительства, партии, заводских рабочих, Красной Армии; мы отвечали. Мы не будем воспроизводить здесь эти речи. Незачем в стотысячный раз показывать вам, как выглядит цензурная конфискация на страницах этой газеты. Сначала мы говорили, правда, еще под некоторым влиянием собраний в ЧСР, словно за спиной у нас стоял полицейский комиссар, напоминая о тюрьме. Но потом мы с восторгом вспомнили: ведь мы в свободной стране, здесь мы свободны!

Звучат последние приветствия и поздравления.

Сводный интергельповский и красноармейский оркестр играет гимн пролетариата „Интернационал“».

Вместо недели делегация задержалась во Фрунзе почти три. Фучика интересовало все, что отражало борьбу старого и нового, зарождение и победа ростков социализма в экономике и культуре Советского Востока, борьба с неграмотностью, с обычаем давать калым за девушек, то есть попросту продавать их. Своими глазами ои видел, как Советская Киргизия идет от феодализма к социализму. Везде, где побывала чехословацкая делегация — на партийных собраниях, на встречах с трудящимися, с сотрудниками редакций республиканских газет, в горкоме партии, — везде местные представители делились замыслами, идеями, планами, целью которых будет полное преодоление вековой отсталости народов Востока, создание национальной экономики, повышение культурного уровня.