Рэнди Тараборелли - Майкл Джексон (1958-2009). Жизнь короля

«Трагедия в том, — подытожил Джойс Маккрэй, работавший в офисе Майкла в течение многих лет, — что, сколько бы он ни пытался уничтожить в себе сходство с отцом, оно все равно есть».

Как остроумно заметил Джозеф, «для того, чтобы сделать сына, нужен отец».

Пластический хирург, «оперирующий звезд» — так называют доктора Стивена Хоффлина, с которым имел дело Джексон. Среди его пациентов были Ивона Трамп и Джессика Хан, Ларри Майклз, бизнесмен из Беверли-Хиллз, который намеревался сделать пластическую операцию, однажды консультировался с Хоффлином. Он вспоминает: «Я слышал о репутации Хоффлина среди звезд шоу-бизнеса: «ошивается» в особняке Хью Хефнера из Playboy, любит своенравных женщин, предпочитает, чтобы его работа была «на виду». Он мне показался незаурядной личностью, я захотел с ним встретиться, может быть, договориться о том, чтобы он прооперировал мой нос. Я пришел по рекомендации одного из его пациентов.

«Он оказался симпатичным мужчиной лет за сорок, усатый, с темными вьющимися волосами, очень располагающий к себе. В отличие от других хирургов не ссылается на занятость, а показывает заинтересованность в работе с вами. В течение десяти минут задает много личных вопросов, не имеющих никакого отношения к пластической хирургии. После того как он перестал меня спрашивать и делать пометки в тетради, сказал: «Вот что я думаю. Вам действительно следует сделать операцию. Но я не уверен, что вашим доктором буду я». Я был шокирован и не понимал почему. «Я не хотел бы видеть вас моим пациентом», — повторил он медленно. У меня комок застрял в горле: «Но вы должны это сделать, пожалуйста». Он вел со мной какую-то игру, подсаживая меня на крючок. «Ну, я еще не решил окончательно». Я уже просто умолял его согласиться прооперировать меня. Он обещал дать мне знать.

Выходя от него, я был очень расстроен. Мысленно искал кого-нибудь, кто бы мог убедить его. Через пару дней я понял, что он просто манипулировал мною, а потом послал куда подальше. Я написал ему решительное письмо, где сказал, что никогда не буду его пациентом. После этого я расспрашивал многих о нем и узнал, что мой случай — не единственный в своем роде. Стивен Хоффлин просто-напросто торгаш».

После операции Майкла видели в Лос-Анджелесе в хирургической маске и темных очках, что укрепило мнение о нем как весьма эксцентричном типе. Газеты писали, что он панически боялся подцепить инфекцию, что всем напомнило навязчивую идею Говарда Хьюза. Майкл не делал никакого официального заявления. Друзьям сказал, что ему удалили зубы мудрости и поэтому ему пришлось ходить в маске.

«Кто хорошо знаком с Майклом, знает, что происходит, — утверждает Джойс Маккрэй. — Когда я увидел его в маске, я сказал: «Скорее всего он сделал ямочку на подбородке». Все удивлялись: «Что? Да это просто смешно!» Так оно и было».

Фрэнка Дилео никогда не занимали вопросы, связанные с пластическими операциями Майкла, главным образом потому, что он не мог дать этому вразумительного объяснения. Ну да, ну сделал он себе нос, сделал подбородок — о да, круто! Знаете, что я вам скажу? Мне ломали нос пять раз. Дважды я его «ремонтировал». Кого это волнует? Элвис сделал себе нос, Мэрилин Монро — нос и грудь. Делали все, кому не лень».

На этот раз Майкл появился на выставке-продаже памятных вещей, связанных с киноиндустрией, в голубой хирургической маске и черной фетровой шляпе. Сказать, что он бросался в глаза, — значит, не сказать ничего. Майкл намеревался купить что-то от Диснея. Продавцы, увидев, что он приближается, втрое поднимали цену, так как знали, что Джексон питает к этим вещам слабость. Он пришел на выставку с мальчиком и телохранителем Биллом Брэем. Каждый раз, когда видел что-нибудь подходящее, бурчал сквозь маску, чтобы Брэй купил это. Тот доставал пачку стодолларовых банкнот, расплачивался, они шли дальше. От Майкла не ускользнуло, что цены завышались специально для него. «Они видят, что я иду, и думают, что у меня куча денег, вот и наживаются на мне, — сказал он знакомому. — Это ведь нечестно, правда?»

Когда Майкл не носил хирургическую маску, он появлялся на публике в меховой маске гориллы с глазами-бусинками. «Мне нравится, когда люди застывают в испуге, — сказал он. — А еще мне нравится, что люди не знают, что под маской — я. Просто обожаю такие штуки!» Парадоксально, что Майкл, ведущий публичную жизнь, в той же степени — затворник. Иногда с ним происходят нелепые вещи. Идя по аэропорту в маске гориллы, он однажды споткнулся об урну, «полненную песком, — в маске было плохо видно.

Сняв повязки, Майкл больше, чем когда-либо, стал уделять внимание своей внешности. Он выщипал брови, что сделало его женоподобным. Его кожа, казалось, посветлела, друзья утверждали, что он пользуется препаратом для отбеливания кожи Porcelana. «Я точно знаю, что Майкл и ЛаТойа оба пользовались этим препаратом, чтобы их кожа стала светлее», — говорил один их друг.

Нос Майкла стал еще тоньше и даже чуть-чуть вздернулся. Майкл также сделал ямку на подбородке, но это выглядело несколько странно на его нежном, холеном лице.

Вдобавок ко всему двадцатисемилетний Майкл сидел на строгой вегетарианской диете и изрядно похудел. Его диета состояла из ошпаренных овощей, несоленых орехов, свежих и сушеных фруктов. Ел он раз в день. «Если бы я питался, как он, я бы умер», — сказал Фрэнк Дилео.

Майкл Джексон все больше и больше походил на восковую куклу. Трудно было оторвать от него взгляд, находясь с ним в одной комнате. Эдди Мерфи был недалек от истины, когда сказал: «Люблю я Майкла, но уж слишком он странный».

В 27 лет Майкл с головой погрузился в запись альбома Thriller. Он работал, не зная отдыха. Был очень требователен, особенно к себе. Обсуждая феноменальную популярность четырех синглов с «Off the Wall» (1979), предшественника нового альбома, с писателем Джерри Хирши, он сказал: «Слава богу, никто еще не побил моего рекорда. Hall and Oates (поп-дуэт) пытались, но ничего не вышло». Thriller должен был побить собственный рекорд Майкла, который решил, что, если бы число проданных копий не достигло прежних 38,5 млн, это сочли бы полным провалом.

«Было столько нервного и физического напряжения, — говорит гитарист Дэвид Уильяме. — Мне приходилось играть свою партию в каждой песне по 500 раз. Они пытались «переплюнуть» успех работ, сделанных до сих пор».

«Он (Майкл) говорил, что этот альбом должен стать лучше предыдущего, — вспоминает танцор Каспер. — Он хотел покорить весь мир. «Я должен стремиться к лучшему. Того, что сделано, недостаточно», — повторял он без конца. И так продолжалось все время».

«Ты не должен думать о том, что понравится людям. Ты сходишь с ума, — говорил ему Стив Уандер. — Если он сможет разойтись тиражом в 50 миллионов, пускай будет так. Если нет — это не конец света. Это же всего лишь альбом». Эти слова Стива Уандера, который работает годами над одним альбомом, к явному неудовольствию фирмы звукозаписи Motown, звучат странно.