Владимир Рецептер - Жизнь и приключения артистов БДТ

— Люда, он красиво жил, дайте ему красиво умереть!..

Но в нейрохирургическом имени Поленова оперировать брались, и она поняла, что, не использовав этот шанс, будет сживать себя со свету. Оказалось, что это — глиопластома, одна из самых злокачественных и быстрорастущих опухолей…

Потом его держали в 122-й медсанчасти и в «Дюнах», но с каждым днем становилось яснее, что до начала сезона ему не дотянуть.

Опять был консилиум из Военно-медицинской, они увидели, что Владика, по сути, уже нет и во что превратилась бессонная Люля, и забрали его в свою реанимацию…

С тех пор Люда Шувалова обходит «Макбета» стороной и говорит, что смотреть его не пойдет, чем бы это ей ни грозило…

— Настоящий японский ламан очень похож на узбекский, — сказал Ирик, орудуя у плиты.

— Если так, зачем ты уезжаешь? — спросил Р.

Жена Ирика вместе с детьми успела улететь в Ташкент.

— Пора, — лаконично ответил Ирик.

— И нам пора, — сказал Стржельчик.

Ирик заехал за нами в любезный «Саттелит» в день возвращения труппы в Токио, и мы достали свои подарки — стальной нож из Аргентины и черную икру, которую сберегал Влад. Хозяин готовил классную еду — мясное чахохбили и steak с жареной картошкой, и она вызвала наш искренний восторг. А если добавить сюда ноль семьдесят пять «Беловежской пущи» и полную неспособность предугадать, что станет символизировать это название в нашей исторической перспективе, легко представить, как хорошо мы сидели втроем в просторной токийской квартире моего одноклассника…

— Выпьем за тебя, — сказал Стриж, — за твой день рождения, за твою семью, выпьем за твой орден… У тебя Боевого Красного Знамени?

— По-моему, это хороший орден, — сказал Р.

— Очень хороший, в ту войну его зря не давали, — сказал Владик и уточнил: — За Афганистан?

— Да, — сказал Ирик и попросил: — Давайте об этом не будем, а?..

— Хорошо, — согласился Стриж. — Выпьем за то, что ты настоящий товарищ, и дай тебе Бог здоровья и удачи на новом месте!

Мы выпили, и никто не подумал о том, что здоровье — это и есть удача и каждому в каком-то месте его может не хватить.

— Я здесь часто ездил на рыбалку, — сказал Ирик в прошедшем времени, как будто уже уехал и вспоминает здешние места издалека. — Звоню, хочу, мол, порыбачить в районе Одовари или Цугиура, беру разрешение и еду…

— Давайте выпьем за Японию, — сказал Р. и получил поддержку.

Потом пили отдельно за каждого из гостей и каждую из их жен, потом за детей, а Р. и С. сказали алаверды друг о друге, мол, оба они наивны и все такое, а Р. к тому же еще и ленив…

Когда пили за жен, Стриж счел нужным подчеркнуть для Р., что имеет в виду его нынешнюю, и привел мотивы; а когда подымали тосты за детей, возникла заминка: сколько же их у нас?..

С Ириком все было ясно, его Барно — одна, и одна из всех припосольских жен сумела родить четверых. А с Р. и С. выходило сложнее. «Беловежская пуща» шла хорошо, и количество детей не поддавалось учету.

В ответ на этот невинный вопрос Стриж уклончиво засмеялся и посмотрел на Р., понимает ли тот причину смеха. Р. понимал, недавно у одной из мастериц родился красивый мальчик, по слухам, похожий на Стрижа, и театр с нежностью отнесся к закулисному ребенку. Даже если его отцовство было легендой, Владик ее не отвергал, и его смущение было трогательно.

Чтобы помочь товарищу, Р. отвлек внимание на себя и стал рассказывать, как на гастролях в Тюмени его обобрала черная цыганка и, тыча пальцем в его левую ладонь, кричала на всю Сибирь, что у Р. не один сын, а двое, двое детей, и он почувствовал себя виноватым и вспомнил, что одна красивая докторица сказала ему про свою дочку, мол, это его дочка, а не ее мужа, хотя ни муж, ни дочка никогда этого не узнают, и Р. тоже бы не узнал, если бы крепкая семья не уезжала в Австралию.

И в тот момент все трое мужчин снисходительно посмеялись, потому что любили своих жен и были им верны, но надо же понимать, мужчина есть мужчина и кем не играет случай. Оставалось выпить «на посошок», но выпили только Р. и С., Ирику предстояло сажать гастролеров в «тойоту» и отвозить в «Саттелит». А в «тойоте» крепко дунувший Р. успел подумать, что эти веселые речи когда-нибудь им отольются и новый Гришка Незнамов рванет в чей-то адрес свой бешеный монолог…

Побочных детей могли себе позволить только короли и поэты. Шекспир называл их «бастардами», а Пушкин — сами знаете…

Многие поэты и сами были неблагополучны. «Поэты, побочные дети России! / Вас с черного хода всегда выносили», — писал мой друг Герман Плисецкий…

Александра Павловна Люш, служившая в бутафорском цехе БДТ, была до ужаса похожа на Блока. Высокая, интеллигентная, несколько аскетичная, она всегда держалась с достоинством и позволяла себе независимые суждения об искусстве театра. И это естественно. Должность декоратора, то есть исполнителя декораций, подразумевает огромную творческую работу по воплощению замысла художников. Иногда декораторов называют «художник-оформитель». Ее слегка удлиненное лицо с ясными глазами и копной светлых, мелко вьющихся волос магнетически притягивало взгляды, и к середине 30-х годов в театре сложилась стойкая легенда о ней как о дочери Блока . В дальнейшем легенду подтвердил ряд фактов и свидетельств.

Артист Р. не раз сталкивался в работе с Александрой Павловной. Так, в «Генрихе IV» на ее долю выпало делать вымпелы, которые выносили молодые артистки в чистых переменах — намек на шекспировский театр. Александра Павловна лично выводила на вымпелах стилизованные надписи: «Шрусбери» или «Покои короля», а также «Акт первый» и «Акт второй».

«Аля-Паля», или просто «Паля», как ее называли свои, выполняла «стенки с картинами» и библиотечные задники для «Третьей стражи». А делая стеллажи с книгами, шкафы и прочий «старый хлам», который должен был загромоздить всю сцену в «Цене», она наглоталась хлорки, заработала астму, и ей пришлось перейти в Кировский…

Приемной матерью Али-Пали была доктор Мария Сергеевна Сакович, трудившаяся в БДТ со дня основания. Это была женщина редкой отзывчивости, интеллигентности и обаяния. По образованию Мария Сакович была педиатром и совмещала службу в театре с работой в детском доме. Это она привела девочку-сироту в детский дом и очень к ней привязалась. Но ребенок был слабый, еле живой, и возникла необходимость выходить его дома.

Решение это повлияло на судьбу Марии Сергеевны, так как у нее был роман с братом артиста БДТ Монахова, Павлом, и речь шла о браке, но тут разыгралась история с Алей-Палей, и Павел Федорович отошел в сторону. Впрочем, он не стал возражать против того, чтобы у девочки было отчество «Павловна»…

Николай Федорович Монахов, так же как Юрьев, один из отцов-основателей БДТ (в 30-е годы он стал популярен как исполнитель роли Троекурова в фильме «Дубровский»), Алечку принимал и баловал, она росла среди актеров и их детей, недурно рисовала и совершенно выровнялась.