Георгий Иванов - Избранные письма разных лет

Андрей Белый, наст. имя Борис Николаевич Бугаев (1880-1934) – поэт, прозаик, теоретик символизма. Мотив "отчаяния" в его стихах весьма близок позднему Г. И. Так, знаменитое ст-ние сб. "Розы" "Хорошо, что нет Царя…" играет у Г. И. ту же роль в создании атмосферы книги, что у Андрея Белого в "Пепле" заглавное его ст-ние "Довольно: не жди, не надейся…". Интересно, что в жанре беллетризованной мемуаристики Г. И. с его "Петербургскими зимами" и "Китайскими тенями" оказался не последователем, а предтечей старшего современника с его трехтомной мемуарной эпопеей, писавшейся в 1929-1934 гг. Отзыв о ней Г. И. говорит о полном понимании этого литературного дела: "блистательно злобный пасквиль".

В письме к Г. И. от 11 июня 1955 г. Гуль рассказывает: "Один старый друг Андрея Белого написал мне очень интересное письмо, в котором упоминает, что Белый рассказывал ему много о Блоке, но эти рассказы – "о фиолетовом цвете", о "запахе ночной фиалки" и пр. – совершенно нецензурны. Хочу попросить его написать мне, какого же характера была эта блоковская нецензурность? Читая его "фиолетовые" штучки и "запахи ночной фиалки", я явно чувствовал, что под этим лежит какая-то "эротика в подворотне", но какая? Жду разъяснений от моего корреспондента. А что Вы думаете об этом деле?" (неопубл.). Сомнительные эротические признания Блока передавал Гулю Н. Валентинов (Н. В. Вольский). Их Гуль цитирует в третьем томе книги "Я унес Россию". Для Г. И. Александр Блок всегда оставался его лирическим "сверх-я". Что важно для понимания литературного развития Г. И., признанного выпускника "школы Гумилева".

Николай Николаевич Bрангель (1880-1915) – искусствовед, сотрудник "Аполлона", оказал большое влияние на молодого Г. И.; младший брат Петра Николаевича Врангеля (1878-1928) – одного из главных организаторов Белого движения, в 1920 г. Главнокомандующего Русской армией в Крыму, оставившего Россию вместе с частями армии.

Цит. из "Двенадцати стульев" И. Ильфа и Е. Петрова (не из "Золотого теленка"). Остап Бендер говорит Ипполиту Матвеевичу Воробьянинову: "Вам придется побыть часок гигантом мысли и особой, приближенной к императору" (гл. "Союз меча и орала").

Павел Николаевич Милюков (1859-1943) – политический деятель и историк, один из основателей партии кадетов, с 1920 г. в эмиграции, гл. редактор ведущей довоенной газеты "Последние новости" (Париж, 1920-1940). Почему его имя возникло в подобном контексте, нам непонятно. Очевидно, какая-то описка Г. И. или невеpное пpочтение.

Предполагавшийся съезд писателей эмиграции.

"Эпилептики в футляре" – образ, несомненно связанный с рассказом Чехова "Человек в футляре", но, видимо, и со страдавшим эпилепсией Достоевским, отношение к которому у Г. И. в 1950-е гг. резко колебалось. Меньше чем за две недели до этого письма Г. И. уверял Гуля: "Я всегда чувствую, что мироздание создал бездарный Достоевский – этакий доктор Б…" (письмо от 29 июля 1955 г.). Смысл тут не в том, что Достоевский бездарен, но в том, что если представить себе бездарного Достоевского, "доктора Б.", то от такого "творца" получится вместо существа, созданного "по образу и подобию Божию", какой-нибудь "эпилептик в футляре".

Опубликовано (с мелкими огрехами): Георгий Иванов. «Девять писем к Роману Гулю». Публикация Григория Поляка // «Звезда,> 1999, № 3.

1 "Осип Мандельштам" – статья-рецензия на Собр. соч. Мандельштама под ред. Г П. Струве и Б. А. Филиппова (Нью-Йорк, изд-во им. Чехова, 1955).

"Георгий Адамович. "Одиночество и свобода"" – рец. на книгу Адамовича (Нью-Йорк, изд-во им. Чехова, 1955). Обе рец. Г. И. сразу же опубликованы в одном выпуске Н. Ж. (кн. 43, 1955).

В письме к Г. И. от 17 ноября 1955 г. Гуль спрашивает: "Кстати, такие стихи Вам известны:

Стихи говеные, но, несомненно, про какого-то Гуля-американца". Роман Гуль поставил тут себя в слегка неловкое положение, так как почти идентичными строчками открывается цикл "Новый Гуль" (1924) Кузмина, путеводной звезды Г. И. в самом начале его литературного поприща: "Американец юный Гуль / Убит был доктором Мабузо<193>". "Юный (нежный) Гуль" – герой кинокартины режиссера Фрица Ланга "Доктор Мабузо, игрок" (1922), ставшей заметным достижением немецкого экспрессионизма и предтечей современного "фильма ужасов". В ней маньяк-гипнотизер Мабузо охотится за молодым американцем Эдгаром Гулем (его играет Пауль Рихтер). Цикл Кузмина возник под впечатлением от этой картины.

В письме от 2 дек. 1955 г. Г. И. тактично делает вид, что и ему источник стихов неведом, интерпретируя фабулу Ланга-Кузмина в шутливом тоне:

В настоящем письме Г.И. развивает тему по рецепту Кузмина, спасая Гуля от предрешенного выстрела.

"Дневник" 1955-1956 гг., состоящий из 14 ст-ний Г. И., открывается ст-нием "Нет в России даже дорогих могил…" с посвящением: "Роману Гулю" (Н.Ж., кн. 44, 1956).

Графиня Замойская – жена бывшего венгерского посла в Польше. Вместе с мужем она жила в том же, что и Ивановы, пансионате.

Опубликовано: имеете с письмами 30, 31, с мелкими огрехами и без окончания. Автограф: Folder 131.

Г. И. отмечает характерную для их возраста рассеянность: вместо не наступившего еще «лета 1956» на карточке, очевидно, должно было быть обозначено «лето 1955».

Почему «2086», не совсем понятно. Видимо, Г. И. хочет сказать: если это не отчетливо вспоминаемое прошлое — «до 1946», то все равно, какой нынче год, хоть «2086». Не исключена и описка, отражающая смутную ассоциацию с какой-нибудь литературной утопией или антиутопией вроде «2440-й год» Мерсье или «1984» Оруэлла.

Восходящее к Горацию выражение французского писателя Анри Этьена (1531—1598). По-русски обычно говорят: «Если бы молодость знала…», что и соответствует слову «jeunesse» из французского выражения.

В письме к Гулю от 20 окт. 1955 г. Одоевцева сочинила такой экспромт: «Скажу напрямик без изгиба / За все твои ласки спасибо» (BLG. Box 10, Folder 238).

Письмо к Г. И. от 21 янв. 1956 г. Гуль начинает стихами: «Мы с Георгием Ивановым восстановим дружбу наново! / Это будет дружба новая! Ах, люблю же Иванова я!» И дальше продолжает: «Вы, конечно, скажете (и не без основания), что я украл у Вас рифму в первой строке, но — простите — а вторая какова? Шик! При чем у Вас „заново", а у меня „наново" — тоже „разночтение"» (BLG. Box 19, Folder 450). Рифмы эти из стихотворения Г. И. «Все туман. Бреду в тумане я…»: «Я бы зажил, зажил заново / Не Георгием Ивановым…». Стихотворение напечатано в «Новом журнале» (1953, кн. XXXIII), но рифмы и у Г. И. не оригинальные, взяты, скорее всего, из эпиграммы Зинаиды Гиппиус на Ходасевича, заканчивающейся строчками: «Не приняться ли мне заново / За Георгия Иванова» (см.: «Минувшее». 1998, кн. 24, с. 290).