Георгий Жуков - Воспоминания и размышления

Когда мне приходится касаться событий под Ельней, я невольно вспоминаю о своих личных переживаниях в те трудные дни. Ельнинская операция была моей первой самостоятельной операцией, первой пробой личных оперативно-стратегических способностей в большой войне с гитлеровской Германией. Думаю, каждому понятно, с каким волнением, особой осмотрительностью и вниманием я приступил к ее организации и проведению.

Вскоре на фронт пришла директива Ставки. Во втором пункте ее было сказано:

«Войскам Резервного фронта, продолжая укреплять главными силами оборонительную полосу на рубеже Осташков–Селижарово–Оленине–р. Днепр (западнее Вязьмы)–Спас-Деменск–Киров, 30 августа левофланговыми 24-й и 43-й армиями перейти в наступление с задачами: разгромить ельнинскую группировку противника, овладеть Ельней и, нанося в дальнейшем удары в направлениях Починок и Рославль, к 8 сентября 1941 года выйти на фронт Долгие Нивы–Хиславичи–Петровичи…»[ 56]

Эти указания Ставки соответствовали нашим предложениям, доложенным в Москву. Поскольку фронт противника имел форму обращенной к нам большой дуги, напрашивалось решение подрубить ее под оба основания одновременными ударами, сходящимися к западу от Ельни. Нам было известно также, что главные силы 2-й танковой группы Гудериана уже двинулись на юг, а в глубине немецкой обороны не было крупных подвижных резервов. Чтобы не дать гитлеровскому командованию возможности сосредоточить свои усилия на решающих для нас направлениях, мы дали указания войскам второстепенными силами осуществлять нажим и на ряде других участков, по всему протяжению ельнинской дуги.

С рассветом 30 августа после непродолжительной артиллерийской подготовки войска Резервного фронта перешли в решительное наступление. Главный удар наносила 24-я армия под командованием генерал-майора К. И. Ракутина. Ее части наступали на Ельню с северо-востока. Навстречу им с юго-востока двигалось несколько соединений 43-й армии.

В те дни, когда проходила Ельнинская операция, противник, как мы это и предвидели, повернул главные силы 2-й танковой группы Гудериана на Конотоп. Гитлеровское командование приступило к выполнению плана по окружению и ликвидации нашей киевской группировки войск. Поэтому теперь ему было особенно важно не допустить прорыва обороны под Ельней и выхода Резервного фронта на фланг и в тыл обороны группы армий «Центр».

Сражение на всех участках фронта было ожесточенным и тяжелым для обеих сторон. Противник противопоставил нашим наступавшим дивизиям хорошо организованный плотный артиллерийский и минометный огонь. Со своей стороны мы также ввели в дело всю наличную авиацию, танки, артиллерию и реактивные минометы.

Применяя все виды боевой техники, сочетая огонь с искусным маневром, наши стрелковые части, артиллеристы, летчики и танкисты в тесном взаимодействии наносили по врагу мощные удары, не давая гитлеровцам покоя ни днем, ни ночью. Наголову были разбиты 10-я танковая, 17-я моторизованная и 15-я пехотная немецкие дивизии.

Большие надежды возлагало гитлеровское командование на спешно переброшенную под Ельню отборную моторизованную дивизию СС «Рейх», в составе которой были отборные полки – «Германия», «Фюрер», «ЭЛФ». На участке обороны этой дивизии было найдено много листовок фашистского верховного командования. В них восхвалялась доблесть гитлеровских солдат и выражалась уверенность в их дальнейших победах.

Но надеждам Гитлера не суждено было сбыться. Под сокрушительными ударами наших частей дивизия СС, как и другие немецкие части, занимавшие плацдарм, понесла невосполнимые потери.

1 сентября 1941 года меня вызвал к телеграфному аппарату А. Н. Поскребышев.

У аппарата генерал армии Жуков.

У аппарата Поскребышев.

Поскребышев. Здравствуйте! Передаю просьбу товарища Сталина. Можете ли вы сейчас выехать в Москву? Если есть какая-либо возможность, выезжайте, передав дела на время вашего отсутствия Ракутину или Богданову.

Жуков. Только что сейчас получил неблагоприятные сведения о 211-й дивизии, действовавшей в районе Рославля. Эта дивизия отошла назад километров на 5–6 и создала этим невыгодное положение для 149-й стрелковой дивизии. Ввиду сложности обстановки я хотел бы ночью выехать на участок 211-й дивизии и там навести порядок. Поэтому просил бы, если возможно, отложить мой приезд, если же нельзя, то выеду немедленно.

Под Ельней дела развиваются неплохо… Сейчас вышли на железную дорогу Ельня–Смоленск. Если будет приказано ехать, оставляю за себя заместителем Богданова, руководство группой на рославльском направлении прикажу Богданову передать Собенникову. Жду указаний товарища Сталина.

Сталин. Здравствуйте, товарищ Жуков! В таком случае можете отложить свою поездку в Москву и выехать на позиции.

Жуков. Здравствуйте, товарищ Сталин! Нужно ли все же быть готовым к выезду в Ставку в ближайшие пару дней или я могу работать по своему плану?

Сталин. Можете работать по своему плану.

Жуков. Все ясно. Будьте здоровы!

Между тем враг не хотел сдаваться и упорно цеплялся за каждую высоту, за каждый выгодный рубеж. Командование противника ввело в сражение новые 157, 178, 268-ю и 292-ю пехотные дивизии. Но и это значительное подкрепление не остановило наступательного боевого духа советских войск. Наши части не давали возможности противнику укрепляться, охватывали его с флангов, отрезали пути отхода. Горловина ельнинского выступа постепенно сжималась железными клещами наших войск и становилась все уже и уже.

В ожесточенных боях с гитлеровцами советские бойцы, командиры и политработники показали образцы боевой доблести. Отвагу, мужество и организованность проявила 100-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора И. Н. Руссиянова. Эта дивизия получила задание ударом с севера прорвать оборону на 6-километровом участке, разгромить противостоящие части врага и перерезать пути отхода группировки противника из района Ельни на запад.

Генерала И. Н. Руссиянова я хорошо знал. В 1933 году мы вместе работали в Слуцком гарнизоне в Белоруссии. В то время он командовал стрелковым полком. Это был очень способный командир, и полк его всегда был в первых рядах.

С 22 по 29 августа 100-я дивизия готовилась к наступлению. В полосе предстоящих действий была организована разведка противника и местности. 23 августа генерал Руссиянов провел рекогносцировку с командирами полков, батальонов и рот. Были отработаны все вопросы, связанные с уяснением боевых задач и организацией взаимодействия пехоты с артиллерией. До начала наступления и во время боев в частях и подразделениях непрерывно велась политическая работа, направленная на обеспечение выполнения поставленной боевой задачи.