Георгий Жуков - Воспоминания и размышления

Затем Верховный спросил меня:

– Могут ли наши войска безостановочно дойти до Вислы и начать освобождение Польши и на каком участке можно будет ввести в дело 1-ю Польскую армию, которая уже приобрела все необходимые боевые качества?

– Наши войска не только могут дойти до Вислы, – сказал я, но и должны захватить хорошие плацдармы на ней, чтобы обеспечить дальнейшие наступательные операции на берлинском стратегическом направлении. Что касается 1-й Польской армии, то ее надо нацелить на Варшаву.

А. И. Антонов целиком поддержал меня. Он доложил Верховному о том, что немецкое командование перебросило большую группу войск, в том числе бронетанковые соединения, для закрытия бреши, образовавшейся в результате действий наших западных фронтов. Поэтому оно серьезно ослабило свою группировку на участке 1-го Украинского фронта.

Затем Алексей Иннокентьевич доложил о ходе сосредоточения материальных запасов и пополнения на 1-м Украинском фронте и на левом крыле 1-го Белорусского фронта, которые согласно ранее утвержденному плану готовились к переходу в наступление.

– Вам придется теперь взять на себя координацию действий и 1-го Украинского фронта, – сказал мне Верховный. – Главное свое внимание обратите на левое крыло 1-го Белорусского фронта и 1-й Украинский фронт. Общий план и задачи 1-го Украинского фронта вам известны. План Ставки изменениям не подвергся, а с деталями его ознакомитесь в Генштабе.

Потом началось обсуждение возможностей войск, координируемых А. М. Василевским.

Я сказал Верховному, что было бы правильнее, если бы мы значительно усилили группу фронтов А. М. Василевского и 2-й Белорусский фронт и поставили задачу А. М. Василевскому отсечь немецкую группу армий «Север» и захватить Восточную Пруссию.

– Вы что, сговорились с Василевским? – спросил Верховный. – Он тоже просит усилить его.

– Нет, не сговорились. Но если он так думает, то думает правильно.

– Немцы будут до последнего драться за Восточную Пруссию, – сказал И. В. Сталин. – Мы можем там застрять. Надо в первую очередь освободить Львовскую область и восточную часть Польши. Завтра вы встретитесь у меня с Берутом, Осубко-Моравским и Роля-Жимерским. Они представляют Польский комитет национального освобождения. В двадцатых числах они собираются обратиться к польскому народу с манифестом. В качестве нашего представителя к полякам мы пошлем Булганина, а членом Военного совета у Рокоссовского оставим Телегина.

Затем, обращаясь к Г. М. Маленкову, И. В. Сталин продолжал:

– Надо дать указание нашим войскам, чтобы не было никаких искривлений нашей линии во взаимоотношениях с польским населением. Польский народ видит в советских солдатах действительных освободителей.

Вечером 9 июля я был приглашен к И. В. Сталину на дачу, где уже были Берут, Осубко-Моравский и Роля-Жимерский. Польские товарищи рассказывали о тяжелом положении своего народа, пятый год находившегося под оккупацией. Члены Польского комитета национального освобождения и Крайовой Рады Народовой мечтали скорее освободить свою родную землю. В совместном обсуждении было решено, что первым городом, где развернет свою организующую деятельность Крайова Рада Народова, станет Люблин.

После того как уехали польские товарищи, я вновь пытался убедить И. В. Сталина в целесообразности нанести в ближайшее время более мощные удары на восточно-прусском направлении, с тем чтобы заранее выиграть фланг на западном стратегическом направлении. По моему мнению, для этого надо было усилить 2-й Белорусский фронт одной танковой армией за счет 1-го Украинского фронта, где сил, как уже говорилось, имелось больше, чем требовалось, и одной армией за счет резерва Ставки.

На этот раз И. В. Сталин ответил, что посоветуется с А. М. Василевским и Генштабом. Я чувствовал, что он по каким-то соображениям хочет быстрее выйти на Вислу, оставляя Восточную Пруссию для последующей операции. Думаю, это было его ошибкой, что впоследствии подтвердилось: когда в 1945 году началась Висло-Одерская операция, Восточная Пруссия нависла над флангом нашей группировки, нацеленной на берлинское направление, причинив нам много хлопот.

Я неоднократно пытался связаться лично с А. М. Василевским, чтобы переговорить с ним по этому вопросу, но мои попытки не увенчались успехом, так как он находился где-то в войсках 3-го Белорусского фронта.

9 июля Верховный еще раз рассмотрел план Ковельской наступательной операции. Он предусматривал:

– разгром ковельско-люблинской группировки:

– овладение Брестом во взаимодействии с войсками правого крыла фронта;

– выход широким фронтом на Вислу с захватом плацдарма на ее западном берегу.

10 июля я уже был опять в войсках, где мне пришлось с К. К. Рокоссовским и А. А. Новиковым работать над планом операции левого крыла 1-го Белорусского фронта.

11 июля из штаба К. К. Рокоссовского я вылетел на 1-й Украинский фронт, где мне пришлось заняться планом командования фронта и его готовности к проведению операции.

1-му Украинскому фронту предстояло нанести два мощных удара: один на львовском направлении, другой на рава-русском и частью сил на Станиславском. Глубина операции равнялась приблизительно 220–240 километрам. Участок, где развертывались удары фронта, охватывал 100–120 километров.

Здесь было сосредоточено 80 дивизий, 10 танковых и механизированных корпусов, 4 отдельные танковые и самоходно-артиллерийские бригады, 16 100 орудий и минометов, 2050 танков и самоходных орудий и 3250 самолетов. Общее количество войск достигло 1 миллиона 110 тысяч человек.

Такого количества войск было более чем достаточно для проведения этой операции, и я считал, что разумнее было бы за счет 1-го Украинского фронта выделить часть сил для удара по Восточной Пруссии. Однако Верховный почему-то не хотел этого делать.

Командный пункт свой я развернул в районе Луцка, чтобы в это время быть ближе к ковельской группировке 1-го Белорусского и к войскам 1-го Украинского фронтов.

После окончательной ликвидации окруженных сил противника в районе Минска наступление наших войск развивалось успешно. Немцы на отдельных направлениях пытались оказать сопротивление, но были опрокинуты и отходили по всему фронту на Шяуляй, Каунас, Гродно, Белосток, Брест.

Наступление 1-го Украинского фронта, начатое 13 июля на рава-русском направлении, развивалось согласно плану. Наилучших успехов достигли войска 3-й гвардейской армии под командованием генерала В. Н. Гордова, 13-й армии генерала Н. П. Пухова.

На львовском направлении наступление началось 14 июля, но по ряду причин прорыв вражеской обороны сразу не удался. Больше того, противник нанес сильный контрудар из района Золочева по 38-й армии К. С. Москаленко и потеснил ее. Дело исправила 3-я гвардейская танковая армия П. С. Рыбалко, введенная 16 июля в сражение по его личной инициативе в довольно сложных условиях.