Георгий Жуков - Воспоминания и размышления

Тут быстро вмешался Д. Эйзенхауэр и сказал Спаатсу:

– Я не поручал вам так ставить вопрос о полетах авиации. А затем, обратившись ко мне, заметил:

– Сейчас я приехал к вам, господин маршал, только с тем, чтобы лично познакомиться, а деловые вопросы решим тогда, когда организуем Контрольный совет.

– Думаю, что мы с вами, как старые солдаты, найдем общий язык и будем дружно работать, – ответил я. – А сейчас я хотел бы просить вас только об одном: быстрее вывести американские войска из Тюрингии, которая, согласно договоренности на Крымской конференции между главами правительств союзников, должна оккупироваться только советскими войсками.

– Я согласен с вами и буду на этом настаивать, – ответил Д. Эйзенхауэр.

Я не хотел расспрашивать его, перед кем он будет настаивать. Для меня было ясно, что этот вопрос упирается в большую политику, вернее – в Черчилля и Трумэна.

Здесь же, в моем кабинете, был устроен для Д. Эйзенхауэра и его спутников завтрак, после чего они вылетели в свою ставку во Франкфурт-на-Майне.

Внешне Д. Эйзенхауэр произвел на меня хорошее впечатление. Мне понравились его простота, непринужденность и чувство юмора.

5 июня в Берлин прибыли Д. Эйзенхауэр, Б. Монтгомери, Ж. Латр де Тассиньи для подписания Декларации о поражении Германии и принятия верховной власти в Германии правительствами СССР, США, Англии и Франции.

Перед заседанием Д. Эйзенхауэр приехал ко мне в штаб, чтобы вручить высший военный орден США – «Легион почета» степени Главнокомандующего, которым я был награжден американским правительством.

Я позвонил Верховному и доложил об этом.

И. В. Сталин сказал:

– Нам, в свою очередь, нужно наградить Эйзенхауэра и Монтгомери орденами Победы, а Латра де Тассиньи орденом Суворова 1 степени.

– Могу ли я объявить им об этом?

– Да, конечно.

При подписании Декларации я впервые лично познакомился с фельдмаршалом Б. Монтгомери.

Во время войны я внимательно следил за действиями английских войск под его командованием. В 1940 году экспедиционный корпус англичан постигла катастрофическая неудача в районе Дюнкерка. Затем английские войска, находившиеся под командованием Монтгомери, разгромили немецкий корпус генерала Роммеля в районе Эль-Аламейна. При осуществлении десантной операции через Ла-Манш в Нормандию Монтгомери умело руководил войсками союзников и наступлением их до самой Сены.

Монтгомери был выше среднего роста, очень подвижен, по-солдатски подтянут и производил впечатление живого и думающего человека. Он заговорил со мной об операциях в районе Эль-Аламейна и в Сталинграде. В его представлении обе эти операции были равноценны.

Ни в какой мере не желая преуменьшать заслуги английских войск, я все же был вынужден разъяснить ему, что операция в районе Эль-Аламейна была операцией армейского масштаба. В Сталинграде же действовала группа фронтов, осуществлявшая операцию крупного стратегического значения, вследствие которой крупнейшая группировка немецких войск и войск их союзников была разгромлена в районе Волги и Дона, а затем и Северного Кавказа. Эта операция, как известно, положила начало коренному перелому в войне и изгнанию немецких войск из нашей страны.

После подписания декларации Монтгомери, обратившись ко мне, сказал:

– Господин маршал, мы решили в ближайшие дни занять в Берлине свою зону, и, видимо, наши друзья американцы и французы также пожелают одновременно с нами занять каждый свою зону. В связи с этим я хотел бы сейчас договориться с вами об установлении коммуникаций для прохода наших частей в Берлин.

– Прежде чем решать вопрос о коммуникациях, по которым английские и американские части войдут в Берлин, нужно, чтобы войска, союзников расположились в тех районах Германии, которые были предусмотрены решениями Крымской конференции. Поэтому до тех пор, пока американские войска не уйдут из Тюрингии, а английские из района Виттенберга, я не могу согласиться на пропуск в Берлин военного персонала союзников, а также на размещение персонала административных органов Контрольного совета.

Б. Монтгомери начал было возражать, но тут быстро вмешался Д. Эйзенхауэр.

– Монти, не спорь! Маршал Жуков прав. Тебе надо скорее убираться из Виттенберга, а нам из Тюрингии.

– Ну, хорошо, – сдался Монтгомери, – не будем сейчас спорить. Давайте лучше на память о первой нашей встрече сфотографируемся. На этот случай я привез с собой отличного фотографа…

После того как фотограф наконец «расстрелял» весь свой запас пленки, я объявил командующим войсками союзников о решении Советского правительства наградить их высшими советскими военными орденами. На мой вопрос, где и когда можно вручить им ордена, Эйзенхауэр и Монтгомери ответили, что просят прибыть к ним во Франкфурт-на-Майне 10 июня.

Проводив своих будущих коллег по Контрольному совету, я позвонил И. В. Сталину и рассказал о претензии Монтгомери и позиции, занятой Эйзенхауэром.

И. В. Сталин, рассмеявшись, сказал:

– Надо как-нибудь пригласить Эйзенхауэра в Москву. Я хочу познакомиться с ним.

10 июня, как было условлено, мы вылетели в штаб Д. Эйзенхауэра во Франкфурт-на-Майне, где были встречены большим почетным караулом американских войск, который произвел на меня хорошее впечатление своей внешней выправкой.

Штаб Эйзенхауэра находился в громаднейших помещениях химического концерна «И.Г. Фарбениндустри», который уцелел во время ожесточенных бомбардировок Франкфурта, хотя сам город авиацией союзников был превращен в развалины.

Следует отметить, что и в других районах Германии объекты химического концерна «И.Г. Фарбениндустри» остались также нетронутыми, хотя цели для бомбардировок были отличные. Ясно, что на этот счет командованию союзников из Вашингтона и Лондона были даны особые указания.

Сохранились и многие другие военные заводы. Как потом выяснилось, финансовые нити от этих крупнейших военных объектов тянулись к монополиям Америки и Англии.

Состоялась церемония награждения советскими орденами Эйзенхауэра и Монтгомери, американских и английских генералов и офицеров. После вручения орденов был проведен воздушный парад американской и английской авиации, в котором участвовало несколько сот самолетов. Затем все мы были приглашены на завтрак.

Уезжали мы из Франкфурта с надеждой на установление дружественных взаимоотношений и согласованных действий в работе по четырехстороннему управлению Германией.

Вскоре американцы и англичане отвели свои войска из районов, которые они заняли в нарушение договоренности. Вслед за этим в Берлин прибыли оккупационные части войск США, Англии и Франции и персонал административных органов Контрольного совета.