Пьер Клостерман - Большое шоу. Вторая мировая глазами французского летчика

Взяв курс на север и уйдя за пределы досягаемости зенитной артиллерии, я направился к побережью, где мне будет легче определить мое местонахождение. В то же время я чувствовал себя очень одиноким, и чувство независимости, которое возникает, когда действуешь один, уступило место непонятному чувству тревоги. Сейчас я был бы рад компании немца, недавно так энергично реагировавшего.

Я начал внимательно всматриваться в солнце и голубизну неба. Окажись кто-нибудь надо мной, на фоне этих облаков мой «спитфайр» был бы виден за мили. Взгляд на бензин — все еще около 50 галлонов.

Шли минуты. Сейчас я должен быть достаточно близко к побережью, и я бы предпочел быть под облаками над Францией, нежели рисковать появляться в середине Канала над стреляющей без разбора морской охраной. Я еще не израсходовал ни один снаряд и, возможно, смогу попрактиковаться на немецком грузовике.

Когда я обогнул облако, то вдруг обнаружил дюжину черных пятен, движущихся на меня на полной скорости. Они прошли у меня с правого фланга. Боже! «Фокке-вульфы»!

Они меня тоже заметили и выстроились в превосходной позиции, по двое, чтобы отрезать мое отступление. Я лишь курсировал, они летели со скоростью 350 миль в час — нет надежды уйти при помощи набора высоты; в любом случае двое из них были уже прямо надо мной и покачивали своими крыльями. Моей единственной надеждой было достигнуть облаков и избавиться от них, летя по приборам. За долю секунды я снизил высоту, летя по спирали с парой «фокке-вульфов» надо мной, другая пара двигалась на меня в лоб, еще одна пара была подо мной и последняя — готовилась отрезать мне отход. Реечный бомбодержатель, висящий между двумя радиаторами, был ненужным грузом и снижал мою скорость. Я должен от него избавиться. Для этого я с силой дернул аварийную ручку, но она не двигалась — вероятно, примерзла. Покрываясь потом, я напрягся и с силой дернул — ручка оторвалась и осталась у меня в руке вместе с куском кабеля. Боковой атаки я избежал только благодаря быстрому скольжению и до того, как пришло время атаковать другому отделению, сдержал поворот, всем своим весом надавив на ручку управления. Черт! Защелка моего предохранителя все еще не была отодвинута, поэтому, хотя я и нажал на кнопку, «фокке-вульф», находящийся в пределах моей видимости, уже ушел на 10 ярдов. Боже! Как насчет тех других немцев? Я видел только четырех. Инстинктивно я вспомнил жизненно важное правило: ищи немца, которого ты не видишь; именно он собьет тебя!

Я с такой силой дернул ручку управления, что на мгновение практически потерял сознание. Я даже не мог повернуть голову, но чувствовал, что те, которые исчезли из вида, были наверху и лишь ожидали момента для вступления в атаку.

Резко прорвавшись вверх, я избежал потока трассирующих снарядов — к сожалению, этот маневр отнес меня в мое первоначальное местонахождение. Я весь был в мыле, в левой ноге ощущал нервную дрожь. Я припал к низу кабины, прижав локти к бокам и опустив голову вниз, чтобы быть лучше защищенным диском тормозных колодок. Моя кислородная маска соскочила мне на нос, и я не мог ее снова поднять, так как обе мои руки были на рычагах управления. Я попытался дышать через рот и почувствовал струйку слюны, бегущую по подбородку в шарф.

Сейчас все было лишь вопросом времени. Они засекли меня; их атаки были превосходно скоординированы — поочередно одна справа и одна слева, — и они были готовы схватить меня в любой момент. Мои конечности затекли, мышцы шеи сокращались. Я ощущал пульсацию в висках, запястьях, под коленями…

Пыль и земля, скопившиеся под моим сиденьем, поднялись в результате моих маневров и летали по всей кабине. Капля грязного масла упала мне прямо в глаз.

Поток трассирующих снарядов прошел довольно близко сзади меня. Я смотрел в зеркало заднего вида и почти терял сознание; «Фокке-Вульф-190», за которым следовали три другие, был менее чем в 50 ярдах позади меня, его крылья освещались огнем его четырех мелкокалиберных пушек. Я смутно помню, что был парализован на секунду, промерз до мозга костей, а затем вдруг почувствовал прилив жара. Инстинкт самосохранения вернул меня к действию — я сильно ударил ногой по рулю, одним непрекращающимся движением дернул ручку управления прямо назад, затем в стороны. Сила маневра поразила меня. Черная пелена прошла перед глазами. Я почувствовал, что что-то врезалось в фюзеляж, и затем взрыв. К счастью, мой диск тормозных колодок сдержал фрагменты самолета.

Я был уверен, что он не видел меня. Это определенно был один из ублюдков, которые заключили меня в кольцо, — в тумане он, должно быть, потерял связь с другими.

Внимательный взгляд вокруг себя, чтобы убедиться, что я был один. Осторожно, словно на носочках, я приготовился взять реванш. Я не смел открыться слишком сильно, чтобы нагнать его, так как у меня заканчивалось горючее. Но высота в 1300 футов помогла мне набрать скорость путем неглубокого пикирования.

Я следовал прямо за ним, держась в 300 ярдах от него, в невидимом пространстве за хвостом его самолета. Летчик, не осознавая, что происходит, забавлялся, прыгая через телеграфные столбы и заборы вдоль трасс и передвигаясь быстрыми и резкими толчками вправо и влево, являясь для меня трудной мишенью.

Я слегка потянул ручку управления на себя, чтобы избавиться от воздушного потока его винта и увидеть его как раз в середине моего прицела. Когда нажал на кнопку, я действительно ощущал себя убийцей. Первый взрыв — единственный — был смертельным, и «фокке-вульф» испарился в облаке фрагментов. Когда дым рассеялся, я увидел, что он пошел на левый поворот, одна нога наполовину внизу, двигатель горел ярким пламенем. Он снес ряд деревьев вдоль дороги, летя в одной плоскости, и врезался в следующее поле, где и взорвался.

Пара полетов над горящими останками, чтобы сфотографировать их для подтверждения. Затем я направился домой.

Возвращение было кошмаром, так как у меня было мало горючего. Командир звена Юль поддержал по радио и сообщил мне прямой курс, добавив, что если бы я захотел, то он мог бы направить меня к охране, где бы я мог заправиться.

Я решил, что мне лучше попытаться вернуться. По пути я узнал виадук в Мирвилле, который мы бомбили с пикирования несколько недель ранее. Немцы начали восстанавливать разрушенные нами две арки. Когда я проходил, над подмостями вместе со мной пролетели несколько пуль.

Я сел на В-11, имея в наличии менее одного галлона горючего, и ушел, не сообщая никому.

2 июля 1944 года.

— Взлет по тревоге, юго-восток Каена, самолетов так много, как только возможно!

Крик Фрэнка оторвал нас от нашей летаргии. Огромное волнение! Где летчики? Где готовые самолеты?