Майкл Уайт - Джон Р.Р.Толкиен. Биография

В июне Толкиен написал Рейнеру Анвину, что вконец запутался со своей книгой, и осведомился, не утратили ли они с отцом интерес к этому проекту. Рейнер Анвин тотчас же предложил встретиться. В сентябре он нанёс Толкиену визит и взял рукопись «Властелина колец».

На публикации «Сильмариллиона» Толкиен больше не настаивал; более того, он согласился разделить «Властелина колец» на три тома с тем, чтобы они были изданы в течение года. Но Рейнер всё ещё колебался. В том, что книга достойна увидеть свет, сомнений у него не было, однако в её коммерческий успех он не верил. Правда, «Хоббит» всё ещё продавался, но первая волна интереса к хоббитам спала, и Рейнер полагал, что такая сложная, детально проработанная и толстая книга, как «Властелин колец», привлечёт лишь очень и очень немногих.

К тому времени Рейнер уже работал в отцовской фирме, и принять решение насчёт «Властелина колец» ему предстояло самостоятельно, так как сэр Стенли находился тогда в Японии. Но, подсчитав возможные убытки, он так обеспокоился, что счёл нужным обратиться к отцу за советом и сообщил ему в телеграмме, что издательство может потерять на этой книге до тысячи фунтов, но зато повысить свой престиж в литературном мире. Стенли Анвин пришёл к выводу, что игра стоит свеч, но было решено заключить с Толкиеном контракт с участием в прибылях, по которому автор не получал ни аванса, ни авторских отчислений с продаж. «Аллен энд Анвин» брали на себя покрытие расходов на производство, распространение и рекламу, а весь доход обязались разделить с автором поровну.

Толкиен согласился не раздумывая. К этому времени он уже смирился с мыслью, что литературная деятельность не принесёт ему больших денег, и теперь ему хотелось только одного — увидеть свою книгу напечатанной.

1953-й год принёс Толкиену много хлопот. Оказалось, что в доме на Холиуэлл-стрит — красивом старинном особнячке — жить почти невозможно, хотя до Мёртон-Колледжа, до автобусной остановки и крытого рынка близ Карфакса от него было всего минут пять ходьбы. Все эти достоинства сводил на нет чудовищный шум машин под окнами. Толкиен ненавидел машины всеми фибрами своей души, но на Нормур-роуд они досаждали ему редко, а по Холиуэлл-стрит автомобили и грузовики носились круглые сутки.

Спасаясь от этой напасти, Толкиены перебрались в Хедингтон. В наши дни Хедингтон вошёл в городскую черту, но тогда это был тихий пригород к востоку от Оксфорда. Толкиены поселились в доме №76 на спокойной и уютной улочке Сэндфилд-роуд. Однако позже выяснилось, что они просчитались: в пятидесятые годы Хедингтон вступил в полосу бурного развития и вскоре превратился в обычный городской район.

Уладив дела с переездом — третьим за последние шесть лет, — Толкиен приступил к окончательной редактуре «Властелина колец» и вычитке гранок. Он по-прежнему утверждал, что провести разделительную черту в системе его мифологии можно лишь между «Властелином колец» и «Сильмариллионом», но, тем не менее, пошёл навстречу Рейнеру Анвину и расчленил роман на три тома. Это повлекло за собой новые проблемы — встал вопрос о заглавиях для каждого тома. После долгих дебатов было решено назвать первый том «Братство Кольца», второй — «Две твердыни», а третий — «Возвращение короля», хотя против последнего названия Толкиен долго возражал, предпочитая вариант «Война Кольца» [128] Не исключено, что на разделении книги на три тома Рейнер Анвин настоял не без задней мысли. Если бы «Братство Кольца» потерпело фиаско, то от публикации второго и третьего томов можно было бы вовремя отказаться. — Прим. автора. .

Толкиен по-прежнему работал в университете, и нагрузка в этот период стала почти невыносимой. Рейнер не просил сократить текст, но, по своему обыкновению, Толкиен бесконечно возвращался к рукописи, внося всё новые и новые поправки. Кроме того, ему предстояло написать систему приложений, включающих необходимые материалы из «Сильмариллиона», а также начертить генеалогические деревья, хронологические таблицы и карты.

Первый том «Властелина колец» планировали выпустить летом 1954 года, и, после долгих уговоров и просьб, в апреле 1953 года Толкиен представил в издательство окончательный вариант рукописи. К октябрю издатели стали торопить его с картами, но в это время на Толкиена навалились новые заботы: начался учебный год, и, кроме того, Толкиен уже взялся за редактуру второго тома. К счастью, на помощь пришёл Кристофер: он разобрался в путаных черновых схемах, которые его отец набросал в спешке много лет тому назад, и начертил обе карты, которые предполагалось включить в первый том. К концу года Толкиен выкроил немного времени и подготовил наброски для оформления обложки. На основе этих эскизов сотрудники «Аллен энд Анвин» разработали иллюстрацию, до сих пор украшающую обложки некоторых изданий: Единое Кольцо на оливково-сером фоне, окружённое огненными буквами начертанной на нём надписи и увенчанное красным кольцом Нарья.

Наконец, всё было готово. «Аллен энд Анвин», по-прежнему сомневаясь в коммерческом успехе книги, выпустили первый том тиражом всего 3500 экземпляров и установили цену в двадцать один шиллинг за экземпляр. Написать рекламные тексты на обложке поручили трём известным писателям: К.С. Льюису и двум страстным поклонникам «Хоббита» — Наоми Митчисон и Ричарду Хьюзу.

Вот какую аннотацию представил Льюис: «Не побоимся заявить, что подобной книги свет ещё не видел. Быть может, Ариосто ещё мог бы (хотя и не смог!) сравниться с ней в изобретательности, но до такой героической серьёзности ему было очень далеко» [129] C.S. Lewis, Bodleian Library, London, MS. Eng lett. C.220 / 5, fol. 77. — Прим. автора. .

В августе 1954 года «Братство Кольца» наконец появилось на прилавках книжных магазинов.

« Эта книга — как гром среди ясного неба. Сказать, что героическая романтика во всём своём великолепии и беззастенчивом витийстве внезапно вернулась с нею в наш век с его почти патологическим неприятием романтизма, — значит ничего не сказать. <���…> Книги, являющей столь же яркий образец того, что автор её называет ‘сотворчеством’, не найдётся, пожалуй, во всей мировой литературе. Прямые обязательства (об обязательствах более тонкого характера речь не идёт) перед реальным миром, которые вынужден чтить всякий писатель, здесь сознательно сведены к минимуму. Не довольствуясь сотворением сюжета как такового, автор до дерзости щедро созидает для его развития целый мир со своей теологией и мифологией, географией, историей и палеографией, языками и расами, — мир, полный удивительных существ, которым несть числа… Чего стоят одни только имена, то воскрешающие в памяти тихие сельские уголки (Майкл-Делвинг, Южный Фартинг), то царственно великолепные (Боромир, Фарамир, Элендил), то мерзкие, как Смеагол, он же Голлум, то опаляющие грозным дыханием зла — «Барад-Дур», «Горгорот»; в самых же прекрасных — «Лотлориен», «Гилтониэль», «Галадриэль», — воплотилась та возвышенная, пронзительная эльфийская красота, передать которую в прозе с такой ясностью не удавалось ещё никому <���…> красота эта пронзает мечом и обжигает холодным железом; книга эта разбивает сердце » [130] Цит. по: C.S. Lewis. Time & Tide . 14 August, 1954. — Прим. автора. .