Арон Симанович - Распутин и евреи

В осторожной форме граф спросил меня, может ли он мне довериться и быть спокойным, что разговор останется в секрете. У него имеется план, который может оказаться весьма интересным для еврейского народа, а ему известно, что еврейский вопрос очень близок мне. Это введение меня подкупило, и я обещал графу никому не передавать содержание нашей беседы

- Я считаю необходимым, - сказал Витте с выразительным взглядом, - чтобы вы свели меня с Распутиным.

Наступила пауза, и он старался выяснить, какое впечатление на меня оставило его желание. Я уже привык, что высокопоставленные особы старались использовать для себя влияние Распутина, и поэтому предложение Витте меня нисколько не удивило. Я согласился его свести с Распутиным, и мы обсуждали, каким путем это осуществить. Я предложил ему сперва добиться расположения Распутина, с чем он вполне согласился. Посредницей для этого должна была быть использована графиня Витте: она удовлетворяла ходатайства просителей, посылаемых к ней Распутиным. Мы условились, что просители будут Распутиным посылаться просто к «мадам Матильде», не упоминая ни титула, ни имени, и предполагали, что удовлетворенные просители будут возвращаться с выражением благодарности к Распутину. Это должно было, по нашим предположениям, оставить благоприятное впечатление на Распутина и его настроить в пользу Витте.

Я считал целесообразным найти скрытую квартиру, в которой Витте и Распутин могли бы встречаться совершенно незамеченными. Витте согласился и на это. Он имел ту же мысль, но не решился ее высказать. К моему удовлетворению, Витте сам пришел к мысли эту квартиру искать в доме, в котором жил Распутин.

Сознаюсь, что мысль свести Витте с Распутиным и помочь первому опять занять руководящий пост, была для меня очень заманчивой. Во всяком случае, при проведении еврейского равноправия Витте мог оказать нам огромные услуги. При этом Витте должен был обещать мне, что, если нам удастся его провести опять к управлению государственным кораблем, он будет сотрудничать с нами в уничтожении еврейских ограничений. Он согласился еврейский вопрос поставить на первый план, и договор между нами был заключен.

Со своей стороны я обещал ничего не говорить его жене о предполагаемой встрече с Распутиным. При встречах с Распутиным Витте должен был называться «Иваном Феодоровичем».

Я начал осторожно подготовлять сближение Витте с Распутиным. Умный Распутин скоро заметил, к чему я клоню. Во время одной беседы, когда я старался осторожно наметить возможность такого сотрудничества, не называя имени, Распутин с лукавым взглядом заявил:

- Я знаю, о ком ты говоришь. Это граф Витте.

Он был рад, что для Витте потребовалась его поддержка и что он добивается с ним сблизиться. Он был польщен и охотно согласился на встречу.

При подыскивании удобной в доме Распутина квартиры я наткнулся на имевшуюся в этом доме маленькую квартиру моего знакомого Хайта. Я предложил ему уступить мне на лето его квартиру, взамен на одну из моих находящихся поблизости от Петербурга, в Сестрорецке, дач. Он согласился на это, и я послал Витте ключ от квартиры. Для мелких услуг был нанят отставной солдат, который и понятия не имел, кто такой Витте.

Первая встреча между Витте и Распутиным состоялась весною, в одну из суббот, в четыре часа дня. Результатами этой встречи оба были довольны. Распутин рассказывал потом мне, что он сперва спросил Витте, как ему величать его, и они условились: «Графчик».

Беседа быстро завязалась. Распутин сразу поставил свои требования, и соглашение было легко достигнуто. Распутин пояснил:

- Положение очень тяжелое. Ты человек умный, сделай свое предложение!

Витте пояснил, что он в немилости, потому что он против войны. Но он не может увлечься войной.

- Дай тебя поцеловать! - воскликнул восторженно Распутин. - Я также не хочу войны. В этом я вполне согласен с тобой. Но, что делать? Папа против тебя, он боится тебя. Я, во всяком случае, в ближайшие дни переговорю с ним и посоветую ему поручить тебе окончание войны. Я верю тебе.

Во время дальнейшей беседы Витте объяснил, что газета «Новое время»творит много зла. Она пропагандирует войну. Необходимо каким-нибудь способом ее обезвредить.

- Совершенно правильно, - сказал Распутин, - устрой это.

- Следовало бы «Новое время» купить и продолжать в угодном нам направлении, - предложил Витте.

- Хорошо, но следи за тем, чтобы эта цель была действительно достигнута. Ты знаешь, что у дворцового коменданта ген. Воейкова было несчастье с князем Андронниковым. Он устроил князю деньги для газеты, которая потом ополчилась на меня.

Спустя двенадцать дней Распутин сообщил Витте, что он имел относительно его разговор с царем.

- Я ему рассказал, - заметил Распутин, - что Матильда делает все, чтобы устроить моих просителей, что я с тобой встречаюсь и что он может на тебя полагаться.

Царь, однако, не мог решиться на новый призыв Витте к власти и мотивировал это следующим образом:

- Ты должен знать, что, призывая опять графа Витте, я подвергаю себя большой опасности. Мои родственники поступят со мной таким же образом, как в свое время было поступлено с сербским королем Александром. Меня с женою убьют. Если я назначу Витте председателем Совета министров, то это будет означать, что я хочу заключить с Германией мир.

- Помоги мне, отец Григорий! - просил Витте. - Не оставь меня! Ты действительно русский и откровенный человек. Родственники царя не хотят допустить, чтобы он действовал самостоятельно. Они злятся на меня за то, что я был творцом конституции. Царь не сдержал данное им народу обещание, и только это является причиной затруднений последующих лет.

Через некоторое время граф Витте вызвал меня к себе и сказал:

- Я сегодня переговорил с издателем «Нового времени». Ему срочно требуются деньги, и он просил моего совета, как их достать. Он даже согласен на продажу части акций газеты. Между прочим, он просил меня похлопотать перед министром финансов Барком о выдаче ссуды под залог акций. Я нахожу, - заключил Витте, - что сейчас самый удобный случай, чтобы добиться влияния на «Новое время» и прекратить ее злостную пропаганду. Если Распутин может собрать необходимую сумму денег, то я все сделаю. Мы возьмем в свои руки «Новое время», и оно будет обезврежено. Поговорите по этому делу с вашими евреями. Они не должны были бы упустить этот случай обезоружить своего злейшего врага.

Я рассказал Распутину об этом разговоре с графом Витте. После короткого совещания мы решили обратиться к нашему «умному банкиру» (так называл Распутин известного финансиста Димитрия Рубинштейна). Кроме того, мы решили поставить в известность барона Гринбурга и Мозеса Гинцбурга. Распутин пригласил к себе всех этих финансистов и предложил им купить эту враждебную евреям газету. Он старался убедить еврейских финансистов, что такая сделка была бы в интересах всего еврейства, и его предложение оставило сильное впечатление на собравшихся, так как без уговаривания Распутина было ясно, что покупка «Нового времени» могла принести нам много пользы. Тем выше они оценили выступление Распутина в интересах евреев. При его тогдашнем влиянии занятая им позиция имела громадное значение для евреев. Поэтому они всеми средствами старались заполучить Распутина на свою сторону и поручили мне постараться все больше и больше связывать его с нами.