Арсен Мартиросян - 100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

На основании этих, многократно подтвержденных, данных народный комиссар государственной безопасности СССР Меркулов еще 16 мая 1941 г. представил в ЦК ВКП(б) докладную записку № 1687/М по «зачистке» Прибалтики от «пятой колонны». Этой же запиской в Инстанцию был препровожден и проект согласованного с центральными властями прибалтийских советских республик Постановления ЦК ВКГЦб) и СНК СССР по этому же вопросу. Принятое на основе этих документов постановление, в частности, гласило:

«1. Разрешить НКГБ и НКВД Литовской, Латвийской и Эстонской ССР арестовать с конфискацией имущества и направить в лагеря на срок от 5 до 8 лет и после отбытия наказания в лагерях сослать на поселение в отдаленные местности Советского Союза сроком на 20 лет следующие категории лиц: а) активных членов контрреволюционных партий и участников антисоветских националистических белогвардейских организаций; б) бывших охранников, жандармов, руководящий состав бывших полицейских и тюремщиков, а также рядовых полицейских и тюремщиков, на которых имеются компрометирующие материалы; в) крупных помещиков, фабрикантов и крупных чиновников бывшего государственного аппарата Литвы, Латвии и Эстонии; г) бывших офицеров польской, литовской, латвийской, эстонской и белой армий, на которых имеются компрометирующие материалы; д) уголовный элемент, продолжающий заниматься преступной деятельностью…» [165]и так далее.

Не были забыты даже проститутки — в п. 3 этого постановления говорилось: «3. Разрешить НКГБ и НКВД Литовской, Латвийской и Эстонской ССР выслать в административном порядке в северные районы Казахстана сроком на 5 лет проституток, ранее зарегистрированных в бывших органах полиции Литвы, Латвии и Эстонии и ныне продолжающих заниматься проституцией».

А в завершение не премину напомнить объективную логику таких действий — ту самую логику, которая была понятна еще в конце XIX века, например, тем же самым англичанам, на которых «молятся» прибалты и «демократы»: «Не надо забывать, что большинство выселенных колонистов состоит в резерве германской армии и что в случае войны они могли бы неожиданно образовать враждебные банды, уже знакомые с топографией края, с его средствами и спокойно занимающие самые важные стратегические пункты».

Конечно, арестованные и выселенные накануне войны из прибалтийских республик лица не состояли в резерве германской армии (за отдельными исключениями), тем более поголовно. Но то, что они составили бы ядро «пятой колонны» в интересах вермахта, — однозначно. Да и нафаршированность прибалтийских республик всевозможной агентурой западных разведок, особенно германских спецслужб, наличие там разветвленного националистического подполья, отличавшегося особой склонностью к дерзским вооруженным акциям, не оставляла в преддверии войны иного выхода для обеспечения государственной безопасности.

В то же время не буду отрицать, что мера эта была жесткой, в современные понятия демократии не влезающая. Но надо же понимать и главное — в преддверии неминуемой войны любое государство обязано предпринять все необходимые меры для обеспечения собственной безопасности. И СССР в этом отношении не был исключением. Так поступают все государства. И нечего из этого устраивать «демократическое шоу». Надо просто понимать элементарные вещи.

И, наконец, о самом главном, что касается персонажа настоящей книги — Лаврентия Павловича Берия. Наверняка уважаемые читатели обратили внимание на то обстоятельство, что инициирующее жесткое решение документ ушел в ЦК ВКП(б) за подписью народного комиссара государственной безопасности Всеволода Николаевича Меркулова. То есть Лаврентий Павлович Берия не имел к этому прямого отношения. Конечно, как руководитель и куратор таких силовых ведомств, как НКВД и НКГБ СССР (разделение произошло с 3 февраля 1941 г.), Лаврентий Павлович Берия, будучи в то время одновременно (с 20 марта 1941 г.) первым заместителем председателя Совета народных комиссаров СССР (кабинет министров), естественно знал о такой инициативе. Но, подчеркиваю, не являлся ее автором. А как профессиональный чекист, радеющий за государственную безопасность Отечества, не мог не поддержать инициативу Меркулова. Хотя, если честно, эта инициатива запоздала. А далее он выполнял уже решение Инстанций СССР — то самое Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О мероприятиях по очистке Литовской, Латвийской и Эстонской ССР от антисоветского, уголовного и социально опасного элемента)).

Однако ни о какой депортации прибалтийских народов речи не было и в помине, как, впрочем, не было и никакого геноцида и уничтожения двух миллионов прибалтов. Тем более по вине Лаврентия Павловича Берия.

Аналогичные меры предпринимались и в отношении тех же четко указанных в правительственных документах контингентов населения Западной Украины, Западной Белоруссии и Молдавии как в 1940 г., так и в мае — июне 1941 г. Аресту и выселению подлежали: активные члены контрреволюционных партий и участники антисоветских националистических, белогвардейских организаций; крупные чиновники буржуазного государственного аппарата; сотрудники карательных органов; бывшие офицеры польской (а также литовской, латвийской и эстонской армий, оказавшиеся на этих территориях) и белой армий, на которых имелись компрометирующие материалы; крупные помещики, фабриканты, торговцы и члены их семей; лица, прибывшие из Германии по репатриации; немцы, подозревавшиеся в связях с иностранными разведками, уголовный элемент, продолжавший заниматься преступной деятельностью.

Всего было выселено и арестовано: из Украины: 1940 г. — 121 996, 1941 г. — 41 645 человек. из Белоруссии: 1940 г. — 73 521, 1941 г. — 31 754 человек. из Молдавии: 1941 г. — 29 839 человек.

Мероприятия по выселению осуществлялись органами НКГБ и НКВД с участием партийного актива, представителей местных советов депутатов трудящихся. Выселявшимся разрешалось брать с собой деньги, ценности, одежду, продукты питания, мелкий сельскохозяйственный инвентарь общим весом до 1,5 тыс. кг на семью.

Подлежавшие выселению лица направлялись на жительство в районы Казахстана, Башкирской, Бурятской, Якутской и Коми АССР, Красноярского края, Архангельской, Иркутской, Новосибирской, Омской и ряда других областей под административный надзор органов милиции.

На каждого арестованного и направлявшегося в лагерь, а также на каждую выселявшуюся семью заводилось учетное дело. Заключение о выселении утверждалось руководством НКВД соответствующей республики и санкционировалось прокурором. Рассмотрение дел и принятие по ним решений возлагалось на Особое Совещание при НКВД СССР. Кулаки и их семьи выселялись на основании списков, утвержденных правительствами союзных республик210.