Виталий Севастьянов - Дневник над облаками

Да, летит время!

22 июня 1975 г.

Воскресенье, 30-е сутки полета.

ДЕНЬ ЛЕТНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ

Мы посвятили этот день фотографированию Земли. Различные участки территории СССР мы снимали на черно-белую, цветную, спектрозональную и другие пленки различными фотоаппаратами. Работали со спектрографирующей аппаратурой.

Дело в том, что наша орбита не неподвижная в пространстве, она прецессирует (смещается) относительно звезд. Открываются новые районы, которые раньше были в тени. Мы подбираем наиболее благоприятные условия фотографирования и производим картографическую съемку.

Сегодня съемка прошла довольно удачно — облачность почти не мешала.

Мы за работой забыли, что там, на Земле, воскресенье. Все отдыхают. «Едят вишню», — как говорит Петя. А мы работали.

Пролетая над Африкой в районе терминатора, мы проходили над мощным грозовым фронтом. Молнии сверкали беспрерывно. Наблюдая эти безмолвные сполохи (гром-то до нас не доходит!) на больших глубинах и вблизи поверхности облаков, я пришел к выводу, что они очень похожи на флоккулы на Солнце (флоккулы можно просто представить активной областью на Солнце). Я предложил Земле провести фотографирование грозового фронта на светочувствительную пленку и сравнить с фотографиями флоккул на Солнце. Земля согласилась.

Над Канадой в тайге мы увидели небольшой пожар. Я бы сказал, что это был совсем маленький источник дыма, если сравнить его с другими пожарами, часто нами наблюдаемыми и в Африке, и в Австралии, и в Южной Америке, и у нас в тайге. Дым от этого пожара случайно стлался в плоскости нашей орбиты. Он вытянулся на две-три сотни километров. Я сказал:

— Смотри, Петя, дым стелется на сотни километров, хотя пожар небольшой. На Земле он не был бы виден так далеко. А отсюда, из космоса, это прекрасно видно.

Действительно, из космоса можно хорошо определить загрязнение природной среды нашей Земли, ее атмосферы, океана, водоемов, лесов, почвы и т. д.

На Земле мало суши и много воды. И будущее человеческой цивилизации во многом связано с Мировым океаном, с его ресурсами. Сегодня у Австралии (в заливе Карпентария Арафурского моря) наблюдали два больших косяка рыбы.

И, наконец, сегодня я видел Сочи. Видел в ясную, солнечную погоду. Видел отчетливо порт, видел наш дом. Передал привет прекрасному Сочи и моим родным — отцу и маме.

Скоро ли их увижу?

Трудно поверить — правда? — но я действительно видел из космоса тот маленький двухэтажный домик в Сочи, в котором я вырос, и в котором и сейчас живут мои родители.

Как я искал свой дом? Сначала я высматривал на Кавказском побережье мыс Адлер. Река Мзымта, впадая в районе Адлера в море, резко подкрашивает морскую воду своим илом. Это самый точный ориентир. Для привязки я находил Адлер, а чуть-чуть дальше уже видел и Сочинений порт. А прямо по оси от главного причала, чуть выше, у основания телевышки, находил и свой дом. Видел его как маленькую точечку среди деревьев — наш дом окружен кипарисами.

В Сочи, в парке «Ривьера», растет магнолия, посаженная в мае 1961 года Юрием Гагариным. Каждый раз, бывая в своем родном городе, прихожу я к этому дереву Юрия Алексеевича. И каждый раз от него иду в дом — теперь уже музей — Николая Алексеевича Островского…

…Школа № 9, в которой я учился, носила имя Островского. Не по обязанности, а по хорошей традиции каждый из ребят перед вступлением в комсомол считал для себя обязательным «побывать у Островского» (так мы называли посещения музея). И, уж конечно, прочитать роман «Как закалялась сталь».

В 1950 году я впервые участвовал в городской комсомольской конференции. С тех пор первый делегатский мандат все время лежал в моем комсомольском билете. Так он побывал со мной и в космосе. И для меня было великой честью передать свой мандат в Музей Николая Островского: это в какой-то степени хоть немного, приближало меня к созданному еще в детстве и юности идеалу. В мир Павки Корчагина я погрузился 13-летним парнишкой и не раздумывал тогда над тем, может или не может быть в послевоенной жизни такой парень, как Павка. Просто он был — вот и все. Он делал меня смелее и добрее! Он заставлял меня расти, рваться к чему-то… Павка привел меня в комсомол.

Снова обратился я к этой книге в пору юношеской зрелости. Во время учебных каникул я плавал матросом на небольших катерках, курсирующих по маршруту Сочи — Хоста — Сочи. Море располагало к размышлениям. И я снова и снова перечитывал страницы уже знакомого романа. В нем было все, на что откликалась моя душа: нежность и твердость, справедливость и честность. Я был во власти огромной нравственной чистоты и силы, которые исходили от героев романа.

И когда жизнь моя уже определилась, вновь я перечитывал роман, словно впервые… Можно сказать, что каждый раз в меру своей душевной зрелости я открывал для себя нового Островского.

Сочи. Магнолия, посаженная Гагариным. Дом Островского… Думается мне, есть что-то символичное в том, что имена этих двух людей соединились именно здесь. Ведь Сочи не просто курортный городок… Здесь Николай Островский начинал свои литературные опыты. Здесь писал он вторую часть романа «Как закалялась сталь». В апреле 1935 года «Сочинская правда» начала печатать отдельные главы и фрагменты его нового романа «Рожденные бурей». Бюро Сочинского горкома партии 16 мая 1935 года слушало отчет писателя-коммуниста Н.А. Островского о его работе. Здесь, в Сочи, готовя пятое издание романа «Как закалялась сталь», в котором будет сказано, что «Печатается по полному тексту рукописи», писатель в окончательном варианте сформулировал слова о том, что «Самое дорогое у человека — это жизнь. И прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое…»

Эти слова как самый дорогой наказ, как духовное наследие принял наш Юра Гагарин. И это он сказал, что «жизнь Николая Островского всегда будет ярким маяком для нашей молодежи».

Может быть, потому, что детство мое прошло в Сочи, что было оно буквально пропитано Островским, а взрослая жизнь связана с Гагариным, эти два человека постоянно мне видятся рядом. В них дух нашего советского времени, в них наша коммунистическая убежденность, твердость характера и человеческое очарование…

…Я вспомнил в тот день и о доме, в котором родился. Он находится в городе Красноуральске. Ровно тридцать четыре года назад — тогда был тоже воскресный день — я стоял на улице около нашего дома, а вокруг было много людей, и все повторяли только одно слово: «Война».

Петя не мог помнить этого дня — он родился в сорок втором. Петя и не помнит своего отца, который погиб в сорок четвертом…