Дуглас Боттинг - Джеральд Даррелл. Путешествие в Эдвенчер

Прибыв на озеро Алаотра, Джеральд почувствовал себя плохо. Он где-то подцепил дизентерию и теперь страдал от мучительных болей в животе и диареи. «Мне казалось, что кто-то оперирует мои нижние регионы при помощи тупой пилы», — писал он. Джеральд чувствовал себя так плохо, что задумался о смысле жизни: «Почему, спрашивал я себя, ты так с собой поступаешь? В твоем возрасте ты должен быть умнее и не вести себя, словно тебе все еще двадцать один. Почему ты не уйдешь на покой и не займешься гольфом, кеглями или резьбой по мылу? Почем ты истязаешь себя? Зачем ты женился на молодой девушке, которая подталкивает тебя к этим безумным действиям? Почему бы тебе просто не совершить самоубийство?»

Состояние Джеральда усугублялось бедственным положением озера Алаотра. Окрестные леса давно были вырублены, в результате чего стали разрушаться холмы. Почва сползала в озеро, берега превращались в топкие болота. Когда-то этот район славился посадками риса. Теперь Мадагаскар импортировал рис из-за границы. Район озера Алаотра в метафорическом смысле демонстрировал судьбу всего острова — стремительное самоубийство человечества, холокост остальных форм жизни, в том числе и кроткого лемура, среда обитания которого ограничилась узкой полоской тростника вокруг озера. А тростниковые заросли регулярно выжигались, чтобы устроить посадки риса. Было ясно, что, если не предпринять экстренных мер, кроткий лемур — размером с небольшого котенка, с зеленовато-коричневым мехом, крупными золотистыми глазами и огромными руками и ногами — очень скоро разделит судьбу двух видов местных птиц, которые незадолго до приезда экспедиции полностью вымерли.

Незадолго до Рождества на Алаотру к Дарреллам приехали Уитли. Несмотря на состояние здоровья Джеральда, дела шли хорошо. Эдвард отметил, что способ охоты на кроткого лемура, предложенный Дарреллом, был очень простым. Они объезжали местные деревни и спрашивали, не хочет ли кто-нибудь из жителей продать им зверьков. Одного лемура удалось приобрести в первый же день, а через три дня были получены все требуемые десять особей, в том числе четыре детеныша, которых приходилось кормить молоком и протертыми бананами с помощью спринцовки. Животных отправили в Тану, где за ними присматривал Джозеф Рандрианаво-равелона, выпускник Джерсийского подготовительного центра. Затем самолетом лемуров отослали на Джерси.

Араминта вернулась в Англию, а Джеральд, Ли и Эдвард встретились с Джоном и Сильвией Хартли и Квентином Блоксамом в лагере, разбитом в тридцати милях от Морондавы. Окрестные леса находились под покровительством швейцарской природоохранной компании. Вокруг лагеря были расставлены ловушки, чтобы поймать гигантскую прыгающую крысу. Через несколько дней план поимки был выполнен. Удалось поймать не только прыгающих крыс — грузных животных, опирающихся на хвост, словно кенгуру, — но и плоских черепах.

В каждой бочке меда всегда найдется ложка дегтя. Такой ложкой дегтя в мадагаскарской экспедиции Даррелла стали мухи — комнатные мухи, слепни, оводы и множество других видов. Нашествие мух усугублялось непереносимой жарой — даже по утрам градусник показывал не меньше сорока градусов. «Мухи совершали самоубийство в вашем стакане с пивом по десятку за раз», — писал Джеральд. Полотнища палаток и столы были черны от полчищ мух. Мухи облепляли лицо, руки, ноги. Они жалили так, писал Даррелл, «словно какой-то жестокосердный миллионер гасил о ваше тело толстые, дорогие гаванские сигары». Но природа даже в своих самых неприглядных проявлениях никогда не раздражала Даррелла. «Посмотрите на обычную комнатную муху или москита под микроскопом, — писал он, — и вы сразу же будете поражены архитектурной красотой их тел. Сложный глаз комнатной мухи — это чудо творения». Эдвард Уитли описывает лагерь экспедиции как сущий бедлам, сборище всевозможных ночных животных — лягушек, птиц и зверей, — «квакающая, пищащая, рычащая масса», над которой раздавался мощный храп, доносящийся из палатки Джеральда и Ли. «Джерри, — вспоминал Уитли, — обладал счастливой способностью засыпать где угодно».

Мадагаскарская экспедиция позволила Джеральду и Ли ознакомиться с развитием проекта по разведению мадагаскарской клювогрудой черепахи (ангоноки, как ее называли на острове). Это крупнейшая и наиболее впечатляющая черепаха из четырех видов, населяющих остров. Порой эти черепахи достигали двух футов в длину и весили до сорока фунтов. Клювогрудые черепахи являются редчайшими на земле, так как обитают только на северо-западе Мадагаскара и численность их неуклонно сокращается из-за выжигания кустарников, где они селятся, а также из-за завезенной на остров африканской дикой свиньи.

В 1985 году Специализированная группа по черепахам при Международном союзе охраны природы обратилась в Джерсийский Фонд с просьбой принять участие в спасении клювогрудой черепахи. Проект осуществлялся в лесничестве Ампидзуороа неподалеку от города Махадзанга. Руководил проектом Дон Рейд, помогал ему Жермен Ракотобеарисон, выпускник Джерсийского подготовительного центра. Ли и Эдвард Уитли с радостью убедились в том, что черепахи благополучно размножаются.

Джеральд не смог посетить Ампидзуороа, так как слег с лихорадкой и был вынужден оставаться в комфортабельном отеле «Кольбер» в Тане, наслаждаясь кондиционированным воздухом, холодным пивом, прохладным душем и горячими лягушачьими лапками. Но благополучие, наступившее в судьбе клювогрудых черепах, настраивало его на лирический лад. «Я держал в руках четырех детенышей клювогрудой черепахи, — писал он, — и был счастлив. В моих руках лежачи четыре крохотных, согретых солнцем камушка, гладко отшлифованных и изваянных ветром и волнами». Ли ворковала над черепашатами, восхищаясь их яркими глазками, цепкими коготками, крепкими лапками, напоминающими окаменевшие листочки крохотного дерева. «Ничто не сравнится с тем, когда ты видишь и держишь в руках плоды своего труда. Эти круглые комочки жизни в наших руках стоили всех тех усилий, всех просьб, всей борьбы с местной бюрократией, всех долгих месяцев планирования и кропотливой работы. В наших ладонях сидели крохотные, похожие на пирожки с румяной корочкой черепашата, символизирующие будущее своего вида. Мы знали, что, если защитить их от невзгод, эти необычные допотопные создания смогут размножаться и покажут новым поколениям, каким был мир раньше».

Джеральд и Ли заехали и на Маврикий, где Джерсийский Фонд вот уже пятнадцать лет осуществлял проект по охране окружающей среды. За это время был достигнут существенный прогресс. Когда Джеральд впервые посетил остров, численность маврикийской пустельга сократилась до четырех особей, розовых голубей оставалось всего двадцать. На острове Родригес жило сто двадцать уникальных золотых крыланов, обитающих только здесь, а на Круглом острове численность уникальных рептилий и растений сокращалась с пугающей скоростью — всему виной были кролики и козы, неосмотрительно завезенные еще в начале XIX века.