Дуглас Боттинг - Джеральд Даррелл. Путешествие в Эдвенчер

К Рождеству Джеральд, Джеки и остальные участники экспедиции были уже в море. Три дня прошло с момента отплытия из Саутгемптона. На борту судна «Тортугейро» они пересекали Бискайский залив. Других пассажиров на корабле не было. «Корабль был в полном нашем распоряжении, — вспоминала Джеки, — словно собственная яхта». Тот факт, что путешествие обошлось Джеральду в две тысячи фунтов, только усиливало иллюзию. Впереди лежала старая добрая Африка, жаркий, пыльный Мамфе и гордый Фон, а также весь тот мир, который Джеральд не видел вот уже восемь лет. Джеральд поил команду шампанским, он предчувствовал, что путешествие окажется удачным. Но ошибался.

Джеральд собирался отправиться в совершенно новый район Камеруна, куда направил его Айвен Сандерсон, — дикую, лесистую долину Тинта в Ассумбо, на северо-западе от Мамфе. Это было одно из немногих мест Британского Камеруна, где, как считалось, можно найти равнинных горилл. Основной целью экспедиции было снять цветной фильм о жизни горилл и других животных этого района, собрать как можно более полную коллекцию животного мира, а также шкуры и черепа млекопитающих и рептилий для Британского музея естественной истории, подготовить отчет о состоянии популяции горилл в Камеруне и о проблемах, связанных с их защитой, для Общества охраны фауны в Лондоне, а также изучить сообщение Айвена Сандерсона о гигантской летучей мыши, увиденной им в 1935 году. Кроме того, экспедиция намеревалась посетить горные районы, озера кратера Оку и места, граничащие с Французским Камеруном, где они надеялись раздобыть гигантскую лягушку (Rana goliath). «В этих местах, — писан Джеральд в плане экспедиции, — живет огромное множество самых различных животных — от крохотных мышей до дикобразов, от питонов до жаб». Помимо всего прочего, Джеральд собирался писать книгу о своих приключениях, которая должна была восполнить все финансовые потери от экспедиции.

Таков был план. Журналисты были от него в восторге. «Вместе с женой на съемки фильма о любовной жизни горилл», — гласил заголовок в «Санди экспресс». «Мы надеялись снять, как самец гориллы колотит свою жену субботним вечером, — вспоминала Джеки, — но мы были бы еще более счастливы, если бы нам удалось увидеть процесс ухаживания».

7 января 1957 года корабль медленно вошел в залив Виктория. Хотя вид практически не изменился, прошло немало времени с того момента, как Джеральд впервые высадился на африканском берегу. В Камеруне произошли серьезные изменения. Страна обрела независимость. Джеральд больше не был молодым тигром в чащах леса. Теперь он путешествовал как известный писатель — с женой, секретарем, молодым помощником, а позднее к ним присоединился еще и фотограф из журнала «Лайф». Неприятности начались, как только они ступили на землю Африки.

«Мы прибыли в Камерун во время войны за независимость. Почти сразу же после прибытия нас вызвали в Дом правительства к представителю британской администрации. Чиновники были совсем не рады возвращению Джерри. Они отчитывали его за то, каким он вывел Фона в своей книге «Гончие Бафута», считая, что он изобразил черного клоуна, говорящего на ломаном английском. Сегодня подобное изображение африканцев считается политически некорректным. Они считали наш визит совершенно неуместным в свете складывающейся политической ситуации в Африке. Нам сказали, что, если Джерри собирается вернуться в Бафут, он должен держать рот на замке, в противном случае вся экспедиция окажется под угрозой. Мало того, начальник таможни, англичанин с замечательным именем Пайн Коффин (Сосновый гроб), решил конфисковать наше снаряжение, пожертвованное нам британскими промышленниками, а потом попытался арестовать Джерри, так как у него не было лицензии на оружие (по крайней мере, так утверждал таможенник)».

Даже Хранитель лесов, который должен был заботиться о состоянии фауны и флоры в Южном Камеруне, был настроен враждебно. Скрепя сердце он выдал Джеральду разрешение на съемки фильма и ловлю горилл в лесном заповеднике с помощью местных охотников. Однако способы, которыми Джеральд собирался ловить горилл, казались ему смехотворными; «Стремление мистера Даррелла забрать детеныша гориллы у живой матери кажется мне похвальным, и я настоятельно рекомендую ему испытать подобный способ на практике».

«Бюрократия значительно прогрессировала за те восемь лет, что я не был в Камеруне, — раздраженно замечал Джеральд. — Чтобы общаться с этими людьми, требовались гораздо большее терпение и ловкость, чем при обращении животными. Проведя две недели безо всякой пользы, мы решили перебраться в Мамфе, разбить там лагерь и терпеливо дожидаться разрешения». Ко времени прибытия экспедиции в Камерун власти решили заботиться о природе и никак не хотели разрешать Джеральду ловить охраняемых животных (в том числе и горилл) в заповедниках. Для этого требовалось разрешение высших властей Нигерии, контролировавшей Британский Камерун. Хотя Джеральду объяснили, что в Южном Камеруне осталось не более тридцати горилл, ему обещали дать лицензию на отлов одной особи. Это убедило Даррелла в том, что поимка гориллы будет делом не только трудным, но и неправильным. С самого начала экспедиции Джеральду пришлось отказаться от своей идеи.

Он решил вернуться в страну своего старого друга Фона, в заросшие травами степи севера. Прибыв в Мамфе, он написал Фону, прося разрешения приехать, и через два дня, 25 января, получил ответ из дворца.

«Мой дорогой друг!

Твое письмо от 23–го получил с огромным удовольствием. Мне было более чем приятно читать письмо, посланное тобой из Камеруна.

Я буду рад видеть тебя в любое время. Сколько времени ты захочешь провести здесь, не имеет значения. Мой гостевой дом всегда готов принять тебя, когда бы ты ни захотел приехать.

Пожалуйста, передай мой искренний привет твоей жене и скажи ей, что я буду рад поболтать с ней, когда она приедет.

Искренне твой, Ахиримби II, Фон Бафута».

Это письмо несколько успокоило Джеральда. Что бы ни говорили британские чиновники, но Фон остался на его стороне. Однако семена сомнений, посеянные в его душе, дали свои всходы. «Первые несколько недель, проведенных в Камеруне, оставили неприятный осадок, — вспоминала Джеки. — Джерри сомневался, стоит ли ехать в Бафут или лучше будет ограничиться только Мамфе. Мамфе для него был родным домом, но мы с Софи воспринимали его, как ад на Земле. Климат был ужасным. Мы вставали поутру и принимали душ, сама не знаю зачем, потому что мы с Софи были постоянно покрыты потом и ничего не могли с этим поделать. Но мы никак не могли убедить Джерри сдвинуться с места! Мы умоляли его перебраться в более высокогорную часть Камеруна, в Бафут, где хотя бы по ночам бывает прохладно. Но Джерри ничего не хотел слушать. У него и раньше был лагерь в Мамфе». Здесь можно было расположиться с удобствами, а в окрестных лесах водилось множество всяческой живности. Весть о том, что прибыл «хозяин добычи», быстро разнеслась по округе, и в Мамфе немедленно стали доставлять самых разнообразных животных.