Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 1. 1953-1970 (сокр.вариант)

Странные чувства испытываешь: хочется закричать: «Говорите! Говорите ещё!» и одновременно убежать хочется. Невыносимо, когда, глядя тебе в глаза, говорят: «Ну, ты просто молодец!» Что отвечать? Как себя вести? Я не знаю! Говорю обычно с глупой улыбкой: «Это ты верно подметил...» Или говорят: «Я вас по телевизору видела...» При этом даже не уточняют, был ли я хорош или плох, видела – и всё! Тут я говорю:«Ну и повезло же вам!..» Но при этом я точно знаю, что нам обоим невесело. Публичность не то, чтобы претила мне, но она рождает чувство постоянной неловкости. Гораздо удобнее прятаться за газетной страницей.

В США на пресс-конференции у Олега Газенко 66 66 Газенко Олег Георгиевич – академик, многолетний директор Института медико-биологических проблем, так называемого «Института космической медицины». спросили:

— Почему в Советском Союзе запускают в космос собак? Мы в США запускаем обезьян. Ведь обезьяна физиологически ближе к человеку...

— Правильно, — ответил Газенко. — Обезьяна в самом деле – ближайший родственник человека. А собака – только друг. Я думаю, что тут всё зависит от личных привязанностей: одни больше любят родственников, другие – друзей...

На той же пресс-конференции ведущий психолог космоса профессор Дмитрий Фёдорович Горбов, известный в космобиологических кругах как любитель выпить, на вопрос, какое у него хобби, ответил не задумываясь: «Выпивка!»

— О, это хобби многих из нас, — засмеялись американцы.

— Не путайте меня, — возразил Горбов. — Вы это делаете дома после работы, а я и на работе тоже!

Не стало Юры Гагарина

Утром пошёл за пивом, встречаю Люду Овчинникову. «Ты знаешь, — говорит она, — Гагарин разбился насмерть...» Я остолбенел. Пошёл домой, включил радио, а там уже о правительственной комиссии, о похоронах. Что-то делать надо...

Только подсел к столу, звонок из редакции: надо ехать в ЦК ВЛКСМ. Приезжаю. Сидим друг против друга с Камшаловым, вздыхаем, вспоминаем Юру. Приносят некролог ЦК ВЛКСМ. Оказывается, меня вызывали, чтобы я перевел его с русского на русский. Звонит Панкин, требует в редакцию. Приезжаю. Панкин говорит: «В день похорон нужна полоса...» Поехал домой. О чём писать? Как писать? Я не могу представить его мертвым. Кружился вокруг стола: не могу начать! Нет мыслей! Пошёл на проспект Мира, к бюсту Гагарина. Там народ. Одна старушка, стоящая рядом со мной, так проникновенно, с такой болью тихо сказала: «что же ты наделал, сынок...» Вернулся домой. Сел писать уже часов в 10 вечера и писал всю ночь.

28.3.68

Похороны Юры на Красной площади. Кто писал речи всем этим людям!?

Никто, даже Андриян Николаев, не сказал, что Гагарин был весёлым, жизнелюбивым, радостным человеком.

30.3.68

Почему-то мне кажется, что наша дружба с Борисом Егоровым непрочна, и мы расстанемся в смертельной обиде друг но друга. А жаль. Жаль, прежде всего, его. Ведь я ему нужнее: он очень одинокий человек.

12.4.68

Действительно, в начале 1970-х годов мы разошлись, впрочем безо всяких «смертельных обид». Просто встречались очень редко, вплоть до смерти Бориса в сентябре 1994 года, о которой я узнал в Тель-Авиве.

Киев – Нежин – Житомир – Киев

В записной книжке №40 собраны материалы о детских годах Сергея Павловича Королева, о его родителях и родственниках со стороны матери, которые мне удалось разыскать в архивах Киева, Нежина и Мемориальном музее С.П.Королёва в Житомире, где он родился. Это выписки из церковных книг Соборо-Николаевской церкви в Нежине, указы Черниговской духовной консистории, где учился отец Сергея Павловича, его аттестат об окончании историко-филологического факультета Института князя И.А.Безбородко, заявление самого С.П.Королёва с просьбой принять его в Киевский политехнический институт, выписки из журналов «Самолёт» и «Вестник воздушного флота» за 1924-1930 годы и множество других документов, большинство из которых сегодня опубликовано.

Одесса – Москва – п/л «Орлёнок» – Москва

В начале записной книжки №41 собраны материалы о юношеских годах С.П.Королёва в Одессе, её истории в первые годы революции, учёбе Сергея Павловича в Стройпрофшколе, его увлечении авиацией, первой любви, а также записи бесед с его одноклассниками, которых мне тогда ещё удалось разыскать в Одессе. В той или иной степени эти материалы вошли в три десятка газетных и журнальных статей и в мою большую биографическую книгу о великом конструкторе.

«Вместе мы отольём общий мир» – надпись на медали, которую в честь Юры Гагарина отлили в профсоюзе литейщиков Манчестера.

Позывные Королёва на земле и во время полётов космонавтов были разные. На земле: — Я 20-й!, для космоса: — Я «Заря-1!» Во время полёта Германа Титова Королёв говорил ему:

— Прошу обратить внимание на ваши общие впечатления о полёте. Как выглядит Земля, небо... Впрочем, тут же:

— Прошу сообщить давление и температуру в кабине...

Москва – Таруса – Москва – Соловецкие острова – Москва

Надпись на медали в честь 60-летия С.П.Королёва: «Космонавтика имеет безграничное будущее, и её перспективы беспредельны, как сама Вселенная. С.П.Королёв».

В 12 лет Серёжа Королёв писал стихи. По рассказам его матери Марии Николаевны Баланиной, одно стихотворение – «Олень» – было особенно удачным, «патриотичным», как она говорит. Но вскоре все стихи он сжег: очевидно, ребята посмеялись...

Молодой Королёв пришёл к Туполеву 67 67 Туполев Андрей Николаевич (1888-1972) – выдающийся советский авиаконструктор, академик, трижды Герой Социалистического Труда. и попросил взять его на работу.

— Кем? — спросил Туполев.

— Чертёжником.

— А на какую оплату вы рассчитываете?

— Мне это безразлично...

Туполев не взял, но был руководителем дипломного проекта Королёва в МВТУ имени Н.Э.Баумана.

Москва – Тбилиси – Москва – Байконур – Караганда – Байконур – Москва

День рождения Биленкина. Аркадий 68 68 Стругацкий Аркадий Натанович (1925-1991) – писатель-фантаст. невероятно интересно рассказывал об истории Японии: ведь он ещё и японовед. Я приставал к нему, чтобы он мне написал тушью японскими иероглифами на руке заветное слово из трёх букв.

Аркадий Натанович Стругацкий