Валерия Новодворская - Прощание славянки

Боровой

Мне кажется, НТВ повело себя точно так же, как те самые граждане, которых под страхом смерти повели на митинг на Красной площади. Это единственное, что они могли сделать, и они это сделали, и сделали достаточно формально, не очень веря и не очень желая прекращения этой войны. Они просто не связывали войну и заложников. Точно так же вело себя НТВ. Я очень лично все это воспринимаю, потому что мне за три месяца до этого руководители НТВ объясняли, что такое патриотизм, и говорили мне, что я недостаточно патриотичен и недостаточно далеко смотрю в своей политической деятельности; что я, возможно, наношу ущерб демократическому процессу в России. Если бы они умерли тихо, чтобы не нанести ущерб тому же самому демократическому процессу, я бы их понял. Но эти истеричные митинги, показы по телевидению переговоров с Аликом Кохом… Вот как сейчас, сейчас ведь то же самое: «Эхо Москвы», и Леша борется за сохранение «Эха Москвы», за сохранение одного из последних институтов свободной информации, как он считает. И ради этого он идет на то, чтобы фактически пропагандировать антисемитизм, национализм, империализм. Его основные герои этим занимаются. В значительной степени тебе (а мне совсем) запрещен вход на «Эхо Москвы». Очень многим вход на «Эхо Москвы» запрещен. То есть через некоторое время возникнет ситуация (а она возникнет на сто процентов), когда Леша начнет криком кричать: «Спасите! Помогите! Выступите! Придите на митинг! Почему это вы не приходите на митинг по спасению «Эха Москвы»?» Все то же самое будет. Это случится в ближайшее время.

Мы переходим в новые условия существования, когда цена на нефть значительно ниже; когда они, чекисты, могут себе позволить значительно меньше в своей политике. Не знаю, как быстро они перейдут к репрессиям, хотя им это просто понадобится. Но к еще большей концентрации власти, к еще большим запретам для средств массовой информации они перейдут в ближайшее время. Им все больше и больше средств (как в Советском Союзе) нужно будет тратить на собственную защиту. Информационную, пропагандистскую. Я думаю, что Советский Союз развалился не только в результате гонки вооружений, но еще и в результате непомерного роста этой репрессивной пропагандистской машины, на которую приходилось тратить все больше и больше денег. То же самое произойдет и здесь. И Леша обратится к нам, ко мне: спасайте последний оплот, последнюю трибуну Проханова. Ну а я не собираюсь этого делать. Я больше не верю в то, что это свободные средства массовой информации. Их нет.

Новодворская

Они дают эфир Каспарову. Иногда. Боре Немцову, Милову, там и Рыжков появляется. Более того, Рыжкову они дали целый час каждую неделю.

Боровой

Я не считаю, что Рыжков представляет демократические силы. Рыжков, который готов сотрудничать с кем угодно, лишь бы остаться в парламенте.

Новодворская

С властью он более не готов сотрудничать.

Боровой

Он готов сотрудничать с любой властью. Власть не готова с ним сотрудничать, потому что никого, кроме себя, он не представляет. Никакой политической партии, никаких республиканцев нет в помине. Он готов и говорил об этом открыто и Явлинскому, и СПС, и «Единой России», и «Справедливой России» (мне это рассказывали), что он готов сотрудничать с кем угодно.

Новодворская

И за это его выкинули из списка СПС но требованию Суркова? На последних выборах.

Боровой

Я думаю, что это был тактический ход. В какой-то момент он сделал очень радикальные заявления, пытаясь привлечь к себе интерес. За это его и выкинули. А если бы ему предложили эту конфетку, он бы не делал заявления. Оказался бы в списке «Справедливой России». Таких политиков, как Рыжков, очень много, я их часто встречаю. Сейчас он перестанет быть депутатом — и исчезнет. Это политик без позиции, без взглядов. Он готов разменять свои взгляды на место.

Новодворская

Он пойдет в движение, которое Немцов создает из ОГФ, республиканцев и, возможно, касьяновской структуры, и из немногих свободнорожденных членов СПС (там четыре организации нашлись, ну и сам Боря). И, может быть, у них что-нибудь получится. По крайней мере, это будет абсолютно антикремлевское движение.

Боровой

Не уверен.

Новодворская

Бывает, что мышь загонят в угол, и она начинает нападать даже на кошку. Может быть, Рыжков как раз такая мышь.

Боровой

Не хочу его даже обсуждать. Не интересен. Он мне понятен. Он мог оказаться так же, как в свое время многие из радикальных демократов оказались в «Нашем доме — России», в любой кремлевской структуре. Все то же самое.

Новодворская

К счастью, Кремль, кажется, перестал таких, как Рыжков, к себе приглашать. Нет искушения.

Боровой

Нет необходимости создавать даже видимость политической поддержки. Не нужен он.

Новодворская

А ты знаешь, что и диссидентское движение своим существованием было обязано тупости, свирепости и абсолютной недоговороспособности власти. Они не хотели ни с кем сотрудничать: ни с Хельсинкским движением, ни с Сахаровым. И поначалу осторожные высказывания первых правозащитников стали абсолютно непримиримыми, потому что с ними не хотели мириться. А если бы власть делала какие-то пассы, какие-то авансы, устраивала какие-нибудь игры, то ведь неизвестно, чем бы это кончилось. Сколько бы осталось нас, абсолютно непримиримых, таких, как Мальва Ланда? Сколько бы было таких и сколько было бы других, которые пошли в Кремлевский дворец. Это был момент раскола демократического движения, когда власть позвала правозащитников в Кремлевский дворец и обещала не играть советский гимн и честно играла Окуджаву и Галича (можешь себе представить, как они давились этими звуками!). И мы, наверное, месяца три обсуждали, ходить или не ходить. «Мемориал» пошел, потому что ему отказывали в провинции в помещениях, объясняя это так, что вас нам заказали, вас надо представить в Кремль. А если вы в Кремль не поедете, то мы вас лишим штаб-квартиры, будете платить по коммерческой цене, а столько заплатить вы не сможете. Ковалев пошел, потому что ему было неудобно перед «Мемориалом». Пономарев не пошел, не смог через себя переступить. Людмила Алексеева пошла. И Саня Даниэль, к сожалению, тоже пошел. А из нас никто не пошел, из более радикальных диссидентов. Вот представь себе, что советская власть тоже устраивала бы такие спевки. Ведь когда покойного Андрея Дмитриевича (согласись, человека безупречного) Горбачев позвал на тот завтрак в Кремле, так ведь Андрей Дмитриевич ему аплодировал. Хотя было еще не за что аплодировать. Даже всех политзаключенных еще не успели освободить.

Боровой

Все познается в сравнении. Я думаю, что он аплодировал вектору. Крючков, который каждый день выступает и говорит, что надо этих агентов влияния, этих кооператоров к ногтю, и Горбачев, который кажется радикальным, экстремистом, либералом на фоне Крючкова — это разные векторы развития.