Владимир Шевченко - Повседневная жизнь Кремля при президентах

На такую практику нас натолкнуло изучение опыта работы других стран. Например, когда американский президент или канадский премьер намерен затронуть на переговорах вопросы бизнеса, с ним едет большая бизнес-команда.

В остальном, кроме членов делегации, с президентом едут: личная охрана; адъютанты, которым положено дежурить в его резиденции; «кнопочники» — ребята с «ядерным чемоданчиком»; группа связи, которая обеспечивает связь в машине. Россия и США — две страны, которые возят с собой автомобили. Это объясняется «ядерной кнопкой»: кроме нас, ни у кого в мире ее нет. Автомобилей всего три: два президентских, основной и запасной, и машина связи. Естественно, с нами едут водители. Если берем три машины, водителей должно быть как минимум шесть. Их квалификация и опыт позволяют им и сутками работать, но рисковать никак нельзя: мало ли что может случиться. Естественно, берем механика; двух поваров, которые готовят пищу, в том числе для обязательных до недавнего времени ответных приемов; официантов, обслуживающих наши приемы; личных врачей, отвечающих за здоровье президента во время визита; парикмахера. Визажистов и костюмеров мы никогда с собой не возили: лицо оно или есть, или его нет, тут уж никакой визажист не поможет, а что касается одежды, то ее обычно подбирает супруга президента, ориентируясь на программу визита. Вещи все пакуются. Если нужно что-то подгладить — это делается уже на месте. Лишних людей не возим. А вот продукты приходилось с собой прихватывать, чтобы повара на приеме могли блеснуть нашей национальной кухней.

Принимающая сторона тоже выставляет нам охрану. Прежде наш президент останавливался в советском, позднее — российском посольстве. Теперь, как это принято во всем мире, мы соглашаемся на условия принимающей стороны: это может быть гостевая резиденция или комфортабельная гостиница, при которой хозяева создают свои штабы: охраны и Министерства иностранных дел. Охрана принимающей стороны незаметно помогает нашей. Наши так называемые выездные заблаговременно, часа за два до начала того или иного мероприятия, изучают место, обстановку, определяют, где кто должен стоять. И те и другие вместе «ведут» нашего президента и контролируют ситуацию. Оба штаба, и мидовский, и штаб охраны, постоянно взаимодействуют. Естественно, нас обеспечивают группой переводчиков — не для переговоров, для этого мы привозим своих, высочайшего класса. Кроме того, нам придаются сопровождающие лица, заранее заявленные при утверждении программы визита. Как правило, это вице-премьеры или министры, курирующие тот комплекс вопросов, который должен обсуждаться на переговорах.

Первая встреча Горбачева с Рейганом проходила в ноябре 1985 года в Женеве. Отношения с Америкой, после периода разрядки 70-х годов, были у нас очень напряженными. В самом разгаре была война в Афганистане. Рейган объявил нас «империей зла», мы накануне президентских выборов в США называли его «ястребом»; работа, которая велась по подготовке визита на уровне Министерства иностранных дел, никаких подвижек не приносила. Так что обычного в международной практике итога переговоров в виде подписания важных совместных документов ожидать не приходилось. Но все же было принято решение эту заранее запланированную встречу провести—в нейтральной Швейцарии.

В ту эпоху страны настолько не доверяли друг другу, что, как правило, не пользовались предоставляемыми в их распоряжение резиденциями. Считалось надежнее и безопаснее останавливаться в своих посольствах. Здание, в котором размещалось советское представительство при Европейском отделении ООН в Женеве, было очень скромным. Нельзя сказать, что Михаил Сергеевич ни в чем не был стеснен.

Мы, конечно, старались не ударить в грязь лицом. Когда по протоколу нам полагалось принять у себя американского президента, наши повара расстарались вовсю. И тут произошел случай, который до сих пор остается для меня большой загадкой: за десять минут до приезда высокого гостя в нашей резиденции вдруг погас свет. Это сегодня мы уже привыкли к веерным отключениям электричества, причем не только у нас. А тогда, тем более в Швейцарии, это было неслыханным делом. Правда, в этом отношении наше хозяйство содержалось в образцовом порядке: в считаные минуты удалось подключить имевшийся на такой случай генератор и ни подготовка к приему, ни сам прием ничем не были омрачены.

Первая встреча двух лидеров сверхдержав проходила исключительно нервно: у обоих было сильное предубеждение друг против друга, им трудно было общаться. Время от времени в перерывах Михаил Сергеевич восклицал: «Я не понимаю, чего он хочет!» Наверное, Рейган говорил то же самое. Переговоры затрагивали главным образом вопрос о стратегических вооружениях, причем американцы считали боеголовки, а мы исходили из других расчетов.

После каждой встречи Михаил Сергеевич информировал нас о ходе переговоров. У президентов шел широкий обмен мнениями. Цель была простая: довести свое мнение по всему спектру международных проблем до противной стороны. Впервые два лидера откровенно высказали друг другу, как они понимают сегодняшнее устройство мира, проблемы вооружения и разоружения, прав человека. У Рейгана была плохая память, он был очень тяжелый переговорщик. Когда обмен мнениями шел в присутствии делегаций, это не имело особого значения, ему всегда можно было что-то подсказать: его помощники могли записку кинуть, он мог напрямую к кому-то обратиться, спросить. Когда же они перешли к переговорам тет-а-тет, стало значительно хуже. В какой-то момент Рейгану приходилось под разными предлогами выходить из зала, где они беседовали с Горбачевым, члены команды быстро накачивали его необходимыми цифрами, и он возвращался уже во всеоружии. У Михаила Сергеевича никаких проблем с памятью не было. То же можно сказать о Ельцине. Он как будто фотографировал информацию и на переговорах легко оперировал этими цифрами, так что партнеры порой терялись.

Женевская встреча дала результаты: через год, в октябре 1986-го оба лидера встретились вновь. И хотя следующая встреча тоже носила скорее предварительный и ознакомительный характер, она была необходима для дальнейшего развития наших отношений.

Не случайно это снова были не Москва и не Вашингтон. Дело было даже не в позиции сторон: если ехать друг к другу, пересекать океан, нужно было что-то подписывать. Отношения, как я уже говорил, были в подвешенном состоянии, и необходимо было провести множество рабочих встреч, прежде чем выйти на самый высокий уровень. В предыдущий раз обе стороны воспользовались тем, что у Рейгана был уже запланирован визит в Женеву. Рейкьявик они выбрали в телефонном разговоре. Рейган предложил встретиться еще раз на нейтральной территории с условием, чтобы обоим было одинаково лететь. Посмотрели по карте и остановились на Рейкьявике. Им четыре часа лететь из Вашингтона — и нам столько же из Москвы. Но американцы в средствах не стеснены. Едва разговор состоялся, мы еще даже не объявили о наших договоренностях, а они уже были в Рейкьявике. У них там громадное посольство. А Рейкьявик — городок сравнительно небольшой. И все номера в гостиницах моментально оказались забронированы нашими партнерами. Что было делать? У нас команда была многочисленная: мы должны были уже выходить на подписание кое-каких документов. И тогда мы решили пойти туда на кораблях и всю основную часть нашей делегации разместить на них. Я вылетел туда самолетом, из Эстонии вышел комфортабельный «Георг Отс», из Ленинграда — «Балтия», довольно старый корабль. Они пошли прямым ходом на Рейкьявик и через шесть суток были на месте.