Андре Кастело - Королева Марго

Красавчика Тюрена у ног Марго сменил неотразимый Жак де Арле де Шамваллон, главный конюший герцога Анжуйского, известный острослов. Маргарита повстречалась с ним еще в 1577 году в Ла Фере. И вот три года спустя, в декабре 1580 года, в замке Фуа-Кантала около Кутраса, родилась третья большая — после герцога де Гиза и Бюсси — любовь Маргариты, «великое чудо природы». Шамваллон в ее глазах стал божеством, с кем никто не шел ни в какое сравнение. Она жила исключительно для него — и опять потекли стихи:

Как это во все времена делали влюбленные, Марго исписывала стены домов и стволы деревьев одиннадцатью буквами имени своего воздыхателя. [43] Champvallon. «Должна вам признаться, что самые твердые скалы, на которых тысячу раз запечатлела я ваше имя, вашу красоту и мое чувство к вам, могут вам сказать, принадлежит ли моя душа к тем душам из воска, которых время и пустота каждый день лепят по-новому, сотни раз меняя их форму… Прощайте, жизнь моя, целую миллион раз ваши прекрасные глаза и прекрасные волосы, для меня нет ничего дороже и милее оков, которые нас связывают…».

Так как Анжу в это время находился в замке Кадиллак, Маргарита отправилась к нему. Здесь целых два месяца она наслаждалась обществом Шамваллона, с которым виделась совершенно свободно. Когда же «единственное солнце моей души, мое сердце, мое Все, мой Нарцисс» — лишь в таких выражениях изъяснялась Маргарита о предмете своей страсти — вынужден был покинуть Гиень вместе с герцогом, чтобы сопровождать его в качестве главного конюшего, Маргарита почувствовала себя «изгнанницей в пустыне» и надела черные одежды. Сердце ее было в трауре. «Так попробуйте же, душа моя, — продолжала она в том же письме, — рассеять тучи этой ужасной преграды, которая разделила наши тела, но никогда не разделит наши души, связанные навеки единой судьбой…».

Зная силу своей привлекательности и хорошо умея пользоваться ею, она любезно предоставила своему избраннику право обманывать ее и даже как бы пригласила его к этому: «Тем не менее, если страсть к перемене внезапно нависнет над вашей душой, прошу вас, не противьтесь своей страсти; я не боюсь вас потерять, ибо живу в глубоком убеждении, что, когда все мы покинем этот мир, мы с вами воссоединимся на том свете…».

Не случайно свое письмо она закончила прощанием:

«Adieu, мое солнце, à Dieu, мой ангел, [44] Adieu — прощай, прощайте; à Dieu — к Богу. великое чудо природы; миллион раз целую этот миллион совершенств, который боги сотворили себе на радость, а людям на восхищение».

Неистовство ее любви отразилось и в таких иступленных стихах:

Страстно увлеченная гуманизмом и философией Платона — не случайно ее настольной книгой был диалог Платона «Пир», — королева Наваррская поглощала Плутарха и любила долгие философские диспуты с Мишелем де Монтенем, которого Генрих назначил придворным в свою свиту.

К счастью для Маргариты, она имела достаточно влияния на мужа, чтобы тот хотя бы по вечерам снимал свой нелепый и заношенный наряд, весь изодранный лесными сучьями, и надевал черно-белый шелковый полукафтан, штаны веселой расцветки и голландские чулки — при этом, правда, забывая умыться…

Архивы Нерака свидетельствуют о щедрости короля Наваррского по отношению к Маргарите. Он дарил ей драгоценности, ткани для платьев, надушенные перчатки, весьма ценившиеся в ту эпоху… особенно если они были еще и пропитаны ядом. К счастью, в данном случае такого быть и не могло. На Генриха снова навалилась «огромная слабость, причиной которой была его несдержанность в отношениях с женщинами», и все понимающая Маргарита опять принялась самозабвенно ухаживать за ним. Она надеялась родить от него сына и для этого шла на все. «Я отправляюсь на воды в Баньер, — написала она матери, — хочу увидеть, будет ли Бог милостив ко мне, чтобы увеличить число ваших преданных слуг. Многим эти воды помогали. По возвращении в Нерак я извещу вас о том, помогли ли они и мне».

А меж тем поправившийся король тут же воспылал чувством к фрейлине своей жены, которая не последовала за госпожой в Баньер. Франсуаза де Монморанси-Фоссе, в обиходе Фоссез, была еще совсем юная девица. Она была лакомкой, и свои ухаживания Генрих начал с того, что стал угощать девушку конфитюрами из Генуи и грушами, надушенными «шафраном из Тура». Конечно, обольститель добился успеха: девушка подчинилась желанию своего короля, чему в известной степени способствовала и сама королева, находившая, что Фоссез «еще совсем дитя с очень доброй душой».

Вот как об этом рассказала сама Маргарита: «Фоссез, которая была без памяти влюблена в моего мужа, настолько старалась ему угодить, что вскоре забеременела». Чтобы избавиться от этой неожиданной помехи, Фоссез отправилась на горячие источники долины д'Оссон, славившиеся тем, что их воды помогали прерывать беременность, — то есть цель этой поездки была прямо противоположна надеждам, которые Маргарита возлагала на источники Баньера. Заботясь о собственном комфорте, Генрих пожелал, чтобы Марго сопровождала свою фрейлину, но она отказалась под предлогом, что дала клятву, что ноги ее никогда не будет в Беарне, «пока там не воцарится католическая вера».

Королю самому пришлось сопровождать на воды «свою девочку», как он называл Фоссез, — тогда как Маргарита начала новый курс лечении в Баньере. В «Мемуарах» она обмолвилась, что, будучи разделена с Шамваллоном, пролила в Баньере столько же слез, сколько ее муж со своей любовницей «выпили лечебной воды».

Увы! ни воды горячих источников, ни тем более мягкие воды Баньера ни той ни другой не принесли желаемых результатов. Так как Фоссез была уже близка к разрешению от плода, Маргарита со свойственной ей безграничной участливостью предложила юной любовнице своего мужа отправиться с ней в Мас д'Аженуа, где в «уединенном месте находился дом короля»:

— Я возьму с собой лишь тех людей, которых вы сами захотите взять. Тем временем король отправится куда-нибудь на охоту, и вы не тронетесь с места, пока не родите. Таким образом мы положим конец слухам, которые мне так же небезразличны, как и вам.

«Вместо того чтобы поблагодарить меня, Фоссез с крайним высокомерием заявила, что уличит во лжи всех тех, кто о ней дурно отзывается».

Короче, уповая на то, что в моде были всякие фижмы, фрейлина надеялась еще довольно долго скрывать свое положение. Королеве она заметила, что Маргарита ее больше не любит и только и ищет предлог, чтобы погубить ее репутацию. «Сказав все это очень громко, тогда как я с ней говорила очень тихо, она в гневе покинула мой кабинет и отправилась прямо к моему мужу сказать ему все то, что только что наговорила мне».