Анатолий Черняев - Совместный исход. 1972

9 мая 72 г. .

День победы. Жуткий день. В нем будто концентрируется вся юность, все главное в жизни, вся твоя значимость реальная и самоуважение. И хочется куда-то вырваться, что-то сделать, побыть с людьми... С какими? С кем?

Вчера я весь день был с Колькой Варламовым. [18] Фронтовой друг. Сотрудник Общего отдела ЦК КПСС. Походили вдвоем по улицам. Рассказал я ему все свое. Потом стали пить, пьяные провожались до его дома. А сегодня уже не сошлись и даже не позвонили друг другу: то ли у него дела, то ли у меня - сознание ненужности портить вчерашний день, потому что делать нам друг с другом больше нечего.

А состояние полного отчаянья - от беспощадной одинокости, из которой невозможно вырваться. Анька (дочь) даже не поздравила меня с праздником. Генька тоже. Из жалости к ней, из врожденного чувства долга, из привязанности к ее беспомощности - я самым пошлым образом гублю все свое, так называемое, «свободное время». У меня столько возможностей видеться с интересными людьми, быть в очень содержательном обществе, такая, резко усилившаяся в последние годы, тяга к интеллектуальному потреблению (особенно через картины - когда в декабре я был в Ленинграде, высшее наслаждение и.самое сильное впечатление - «Русский музей», в котором я был около десяти раз, а запасник оставил просто ошеломляющее впечатление) - при всем этом я бессмысленно просиживаю субботы и воскресенья (когда они свободны) в своей комнате (а она лежит в своей) только ради того, чтоб не обидеть, чтоб она была спокойна и... , чтоб я сам не испытывал комплексов. Идиотизм.

Сегодня — в такой день — меня звал Любимов на юбилейные «Зори здесь тихие», а затем на праздничный капустник на Таганке. Ох, как мне хотелось там быть среди этих людей, которым я чем-то нравлюсь, во всяком случае они мне всегда рады. А сами они талантливы и веселы.

Но я просидел дома - читал Бжезинского и изредка подходил к телевизору, за которым сидела Генька и смотрела пошлый концерт из театра Советской Армии.

Двухчасовая прогулка с Брутенцем по Москве. Кстати, она на этот раз довольно пустынна. Он рассказал о поездке с Кусковым в Венгрию (по делам антиимпериалистического конгресса).

Впечатления: бурная экономическая активность, завалено все товарами, видимое и явное благополучие. Но от него больше имеет «средний класс» и интеллигенция, много меньше - рабочие. Увеличивается разрыв, растет и внутренняя напряженность. Идеологическая «распущенность», хотя стриптизы прикрыли. В аппарате, как и в верхушке партии - уже «мы» (здоровые силы) и «они», которым «Москвичей» и «Волг» мало, им «Мерседесы» подавай. Предсказывают «нечто», если так будет продолжаться еще год-полтора.

После того, как насытишься Бжезинским «Между двумя веками» (он все видит, все понимает, очень глубок и беспощаден) - становится совсем невозможным что либо серьезное писать в печать. Все будет немыслимой пошлостью, демагогией, ложью. А опровергать его можно только логически; т.е. показывая несовершенство его анализа, метода, но опровергать фактически... Нет таких фактов, есть только страстное желание не соглашаться с его умозаключениями и прогнозами.

21 мая 72 г.

Вчера вечером вернулся из Швеции. Официальная делегация ЦК (Зимянин - Дризулис из Латвии — я). С 1964 года не было такого. А было: с приходом Херманссона в качестве председателя ЛПК [19] Левая партия коммунистов Швеции. - жесткая, без оглядки критика нас за «сталинизм», промежуточность между нами и китайцами с симпатией больше к ним, отказ от связей с другими партиями, с нами в первую очередь; потом - Чехословакия и публичное требование Херманссона разорвать с СССР всякие отношения, «разоблачение» телевизионщиком Шрагиным Херманссона, как мужа миллионерши - еврейки (кстати, я ее там видел, прекрасная баба, умница, а Ворожейкин [20] " 2 Ворожейкин — референт Международного Отдела ЦК, специалист по Швеции. утверждает, что если б не она, никогда бы Херманссон не стал коммунистом, к нам она относилась всегда с искренней любовью). Говорят, что когда после этого налета Шрагина, журналисты спросили Херманссона, как он это оценивает?.. Он ответил: «Я знал, что теперь меня «осудят там», но не предполагал, что так «низко это сделают».

Так вот: теперь, после поворота в обоюдных настроениях, они нас пригласили. С 14 по 20 мая. Чтоб все описать, потребуется целая тетрадь.

Пунктирно.

Аэродром Аг1аnd: посольские, в последний раз симпатичный и все знающий М.Н. Стрельцов (советник посольства, его" перемещают в Финляндию), вице- председатель ЛПК Вернер, Урбан Карлсон (секретарь ЦК), Мерклюнд с двумя девочками (возможно дочерьми Вернера).

Потом хозяева оставили нас на этот день в покое - воскресенье. С послом по городу: виллы, парк, верховые, телевизионная вышка. Вечером в «Лидо» (Зимянин, Ворожейкин, я, Яхонтов - корреспондент «Правды»): порнофильмы, перемежающиеся живыми сценами в натуре.

15 - понедельник. Первая встреча с руководством ЛПК: Херманссон, Вернер, Фортберг, Карлсон, Юханссон. Неожиданность для Зимянина, приготовившего «рассказ о работе КПСС после ХХIV съезда»: Херманссон просто стал задавать вопросы и первый из них: Никсон едет в Москву, он же минирует Хайфон, война во Вьетнаме разрастается... На нас, мол давят со всех сторон, просят разъяснений. (В Швеции вьетнамское движение - самое мощное в мире. Это отражает и уровень ее реального демократизма, демократического сознания и ловкость политиков, которые сумели мобилизовать и использовать этот фактор).

Зимянин понес нечто бессвязное, причем все громче и громче. Иронические улыбки сменились вскоре откровенной скукой. Поскольку я имел возможность немножко подумать, пока говорил Зимянин, попросил заменить его. Он с разбегу, совсем уже запутавшись, согласился и я за 5-7 минут попытался внести некоторое облегчение.

Завтрак. Ворожейкин-Пальме (председатель СДРПШ, премьер-министр).

Вечером - в отеле «Карлтон» - встреча со Стокгольмской организацией партии: Юханссон с лицом черепахи, «организованный противник» курения и вина, 10 лет назад отказался служить в армии, присудили месяц тюрьмы, сейчас он выбирает, в какой тюрьме отсидеть и когда: во время отпуска, или в рабочее время. Все это разрешается, так же как два «выходных» в месяц для всех заключенных.

Его зам - врач, длинноволосый и неопрятный. Говорят, прекрасный оратор, но весь его вид - слюнтяя и губашлепа недозрелого - не вызывает доверия. Леван (член секретариата). Оба эти — «академики» , т. е. интеллигенты. Остальные 10 - рабочие, в том числе - члены ригсдага. Один из них - парень лет двадцати семи, «идеолог» пролетарского начала, презирающий «академиков». Всякие там идеи ему до фонаря. Он строитель, зарабатывает не хуже врача, того самого, у него дом, машина, он «свой» в профсоюзе, который — настоящая сила, он депутат и имеет веский голос в муниципалитете. Считает, что и всем такими следует быть.