Петр Ионов - Записки летчика-наблюдателя

Комиссар отряда Шкуро с небольшой группой, в которую входил и я, готовился отправиться из Астрахани на грузовой автомашине.

На эту автомашину имелось в виду погрузить и часть технического имущества.

Механик отряда Ванин и мотористы, работавшие на "Ньюпорах", должны были отправиться в Святой Крест после вылета самолетов. Последней намечалась отправка из Астрахани конного транспорта с имуществом отряда, а также всего оставшегося личного состава. Возглавить этот эшелон поручалось летчику-наблюдателю Витьевскому.

5 декабря от передовой команды получили донесение, что она прибыла в город Святой Крест, нашла и подготовила посадочную площадку и ожидает прилета самолетов.

На другой день ранним утром почти весь личный состав отряда был на аэродроме. Командир отряда Кучинский должен был лететь с мотористом Карновским на "Вуазене", а Демченко с мотористом Сероглазовым - на "Фармане".

Все мы несколько тревожились за благополучный исход предстоящего перелета. На самолетах не было компасов. В ясную погоду можно было грубо определить страны света по солнцу и таким образом как-то ориентироваться. Но что делать, когда солнце закрыто облаками? Ведь лететь приходилось над однообразной равниной, не имеющей заметных ориентиров. И при всем этом следовало иметь в виду, что запас бензина был крайне ограничен. Вынужденная посадка в безлюдной степи могла кончиться плохо.

Моторист Карновский, стоя в гондоле спиной к Кучинскому, начал запускать рукояткой мотор. С первой же попытки мотор заработал с ровным тихим гулом. Все в порядке. Через несколько минут Кучинский был уже в воздухе. Летчик Демченко с мотористом Сероглазовым вылетели только через час: на их самолете отказал карбюратор.

На другой день рано утром отправилась на грузовой автомашине группа, возглавляемая комиссаром отряда. Но нас постигла неудача. Автомашина сломалась, и мы через несколько дней вынуждены были возвратиться в Астрахань.

В дороге представилась возможность поближе познакомиться с новым военным комиссаром. Он оказался кубанцем. В 1914 году по мобилизации попал в авиационные мастерские. Затем работал в качестве помощника моториста, а потом мотористом в авиационном отряде, действовавшем на Юго-Западном фронте. В 1917 году на фронте Василий Шкуро вступил в партию.

Характер у комиссара был довольно тяжелый. Он легко раздражался, был резок. Но авиационную службу знал хорошо. Очень требовательный, он вместе с тем проявлял исключительную заботу о подчиненных.

Перебазирование нашего отряда проходило с большими трудностями. Только командир отряда достиг цели. Летчик Демченко не прилетел в Святой Крест, и о нем и его мотористе не было никаких сведений.

Летчик Фокин, вылетев из Астрахани на "Ньюпоре", совершил вынужденную посадку из-за неисправности мотора всего в двадцати километрах от города. При посадке самолет разбился, но летчик не пострадал.

Конный транспорт и строевая команда отряда из Астрахани не были отправлены, а Лапса не вылетал. Что случилось с нашей передовой командой, никто не знал.

Временно "остатками" отряда командовал летчик Фокин. Его мало кто знал: он был назначен в отряд недавно. По словам комиссара, Фокин в 1917 году был эсером, а сейчас не то в шутку, не то всерьез заявлял, что он анархист-индивидуалист. По окончании реального училища в России Фокин учился в Англии в каком-то высшем техническом учебном заведении. В Россию он возвратился в 1917 году. Школу летчиков окончил тоже в Англии. Внешне Фокин производил впечатление физически очень хрупкого, слабого юноши. Он был красив: тонкие черты лица, миндалевидные темные глаза, вьющиеся волосы. Фокин прекрасно играл на пианино.

У Кучинского при перелете в Святой Крест закапризничал мотор. Тотчас же моторист Карновский вылез из кабины на плоскость, спустился на шасси. С большим трудом он перебрался на ось задних колес и там, стоя на ней и держась одной рукой за подкос, другой рукой стал копаться в моторе. Ему удалось в воздухе устранить неисправность. Случай этот, конечно, беспримерный. Карновский обморозил лицо и руки. Когда они прилетели в Святой Крест, Карновского пришлось положить на несколько дней в госпиталь. Потом Кучинский с Карновским перелетели в город Георгиевск.

Поступок Карновского вызвал у нас восхищение. Удивительное бесстрашие решиться в полете вылезти из кабины самолета и, стоя на шасси, в потоке холодного воздуха устранять неисправности в моторе, работая в непосредственной близости от вращающегося винта.

Прилетев в Георгиевск, Кучинский и Карновский узнали, что наши войска отступают. Как это часто бывает в такое время, своевременной информации об истинном положении дел на фронте не имелось.

Через город проходили наши отступающие кавалерийские части и обозы. Подъезжавшие к самолетам кавалерийские начальники говорили, что белые недалеко, и советовали улетать. Но как это было сделать, когда в самолете обнаружилась серьезная неисправность?

Белоказаки внезапно ворвались в Георгиевск. Кучинский и Карновский успели скрыться в городе. "Вуазен" захватили белоказаки.

Все эти сведения дошли до нас только много времени спустя, когда Кучинскому и Карновскому удалось пробраться в расположение наших войск, отступающих к Астрахани. Кучинский, после того как возвратился, заболел и умер; Карновский был направлен на учебу в летную школу.

В январе 1919 года отряд продолжал оставаться на Астраханском аэродроме, но численность его уменьшилась. Прежнее наименование "1-й Кубанский" было отменено, и нам дали номер "47".

Из боевого состава в отряде остались два летчика - Фокин и Лапса и два летчика-наблюдателя - Витьевский и Николаев. В отряде было только два самолета: "Ньюпор-17" и "Сопвич", который мы недавно получили. Это была двухместная машина с мотором "РОН" мощностью 120 лошадиных сил. Его максимальная скорость достигала 150 километров в час, максимальная высота полета 5000 метров. Продолжительность полета "Сопвича" составляла около 4 часов, бомбовая нагрузка - до 100 килограммов. Проверив "Сопвич" в полете, Фокин оставил его за собой.

В феврале в отряд вернулся на автомашине шофер Ваня и привез целыми и невредимыми всех из передовой команды, высылавшейся в Святой Крест. Команда пыталась пробраться в Георгиевск, но в связи с отступлением наших войск ей это сделать не удалось. Не получая никаких приказаний, Федоров, возглавлявший команду, решил возвратиться в Астрахань.

В середине февраля резко потеплело. Задула "моряна" - местный юго-восточный ветер; небо заволокли низкие, быстро несущиеся серые облака, то и дело сеющие дождь. Тонкий снежный покров быстро исчез. Дороги и немощеные астраханские улицы стали развороченными и грязными.