Николай Крылов - Не померкнет никогда

За три-четыре дня в 95-й дивизии были убиты или ранены все комбаты (некоторые из раненых, правда, остались в строю). 23 августа генерал Воробьев сообщил, что тяжело ранены начальник штадива майор И. И. Чиннов и командир 161-го полка полковник С. И. Серебров. Вслед за ними был отправлен в госпиталь командир 90-го полка полковник М. С. Соколов. Это он днем раньше ворвался с поставленными на машины зенитными пулеметами на высоту 82,8, захват которой противником ставил под удар левый фланг дивизии. В тот раз Соколов остался невредим, а через сутки осколок вражеского снаряда вывел его из строя.

"Наверное, потому и удалось тогда выстоять, что полками командовали такие люди, как Серебров и Соколов, что бойцов воодушевляли такие герои-политработники, как Бойко…" Эти слова принадлежат В. Ф. Воробьеву. Так писал он впоследствии, вспоминая начало третьей декады августа в Западном секторе. А в те дни перед нами вставал тревожный вопрос; кем заменить опытнейших кадровых командиров?

Временно их заменяли те, кто был рядом: Чиннова — капитан Сахаров, Соколова — подполковник Опарин… И дивизия продолжала сражаться с прежним упорством…

24 августа в результате контратак, поддерживаемых точным огнем артиллерии, наши позиции на ряде участков Западного сектора немного улучшились. В ночном бою был разгромлен 14-й полк 7-й пехотной дивизии противника, пытавшийся овладеть хутором Октябрь. Наш 161-й полк захватил там несколько десятков пленных и трофеи — минометы, пулеметы, танк.

Общее положение в Западном секторе оставалось очень напряженным. Здесь, как и в Южном секторе, бои уже велись на ближних подступах к Одессе.

* * *

"А как Восточный сектор?" — может спросить читатель.

Части 13-й и 15-й румынских пехотных дивизий, которые там наступали (немецкая дивизия, находившаяся, по данным нашей разведки, во втором эшелоне, непосредственно в боях пока не участвовала), отнюдь не оставили попыток выйти на побережье поближе к Одесскому порту. В Восточном секторе можно было в любой момент ждать серьезных осложнений. И все же некоторое время обстановка там не обострялась до такой степени, как в двух других.

18 августа — на следующий день после того как моряки при поддержке пограничников восстановили свои позиции у Шицли — наступило даже короткое затишье: очевидно, противник, получивший накануне основательный удар, приводил себя в порядок. Затем бои на приморском участке возобновились, причем из рук в руки переходила уже не только деревня Шицли, но и Старая Дофиновка.

Войска Восточного сектора продолжала поддерживать артиллерия кораблей. Кроме канлодок и эсминцев Одесской базы все чаще вели огонь корабли, приходившие из Севастополя. 22 августа по неприятельским позициям у Булдинки и Свердлова били орудия крейсера "Красный Крым".

К этому времени моряки убедились, что стрельба по береговым целям не особенно эффективна, если огонь ведется по площадям, без корректировки. С кораблей начали высаживать корректировочные посты с рациями, которые располагались на наблюдательных пунктах полков или в других местах с хорошим обзором. В результате огневая поддержка с моря становилась более действенной. В дальнейшем вся система была усовершенствована: корпосты посылал на передний край штаб военно-морской базы и корабли уже на подходе к Одессе получали координаты целей.

По вопросам использования корабельной артиллерии я держал контакт с капитаном 3 ранга К. И. Деревянко, ставшим, как уже говорилось, начальником штаба Одесской базы. Константин Илларионович любил знать, как оценивают каждую стрельбу в частях, поддерживаемых кораблями, и дозванивался до командиров полков, чтобы выяснить их претензии и пожелания. А с полком Осипова сухопутным детищем военно-морской базы — ее штаб вообще имел связь напрямую.

Па первых порах после образования ООР капитан 3 ранга Деревянко был и за командира Одесской базы. Затем на эту должность прибыл контр-адмирал И. Д. Кулешов, который раньше возглавлял соседнюю военно-морскую базу Николаевскую, захваченную теперь врагом.

Новый командир базы носил черную пилотку подводника (вероятно, в память о своей прежней службе на лодках), удлиненный матросский бушлат и сапоги, на боку — громоздкий маузер в деревянном коробе. Все это дополняла старомодная испанская бородка клином. Человек с внешностью большого оригинала оказался смелым и деятельным командиром.

На каком-нибудь другом участке советско-германского фронта тогда могли не так уж много значить те километры, на которые потеснил нас противник в Южном и Западном секторах. Но на нашем плацдарме действовал свой масштаб. Тут все время надо было считать, сколько остается от передовой до города, до порта…

Подсчитывал это, конечно, и враг. Подсчитывал и, должно быть, не переставал надеяться, что очередной натиск обеспечит ему под Одессой победу.

23 августа на участке 31-го полка Чапаевской дивизии противник предпринял "психическую" атаку. Примерно два неприятельских батальона двинулись к нашим позициям ротными колоннами, во весь рост, с оркестром… Артиллерия, минометы, пулеметы уложили не меньше половины наступавших, остальные в беспорядке бежали с поля боя. До наших окопов не дошел ни один вражеский солдат.

Получив краткое донесение об этом, я послал в Южный сектор капитана И. П. Безгинова, чтобы узнать подробности. Вернувшись, Иван Павлович доложил:

— Все точно — шли прямо как каппелевцы в фильме "Чапаев". Офицеры с шашками наголо, солдаты пьяные…

Наши встретили их дружным огнем. Можно считать, что уничтожен целый батальон.

Попытка ошеломить, взять на испуг наших бойцов привела к обратным результатам. Красноармейцы расценивали "психическую" атаку как проявление отчаяния врага, не способного нас одолеть.

Вскоре противник организовал еще одну такую атаку более крупными силами. Но результат был тот же. Не подпустить марширующие по полю шеренги к нашим окопам помогли в этот раз летчики. Они имели другие цели, но, увидев, что происходит, снизились до бреющего полета и переключились на штурмовку вражеской пехоты.

Не подлежало сомнению, что потери 4-й румынской армии под Одессой очень велики. Об этом твердили все пленные. Мы имели достоверные данные об отводе противником на переформирование целых соединений. Но на смену им появлялись свежие. Не меньше чем по четыре дивизии стояло против наших 25-й и 95-й. Почти по дивизии приходилось на каждый полк, оборонявшийся в Восточном секторе…

На 20 августа 1941 года протяженность фронта Одесской обороны составляла более 80 километров. В частях, державших этот фронт, насчитывалось 34 500 бойцов и командиров. Из них автоматами были вооружены 660 человек, полуавтоматическими винтовками — 2450. Станковых пулеметов имелось 418, ручных — 703. Полевая артиллерия состояла из 303 орудий, включая противотанковые. Действующих танков числилось два, исправных самолетов — 19.