Николай Крылов - Не померкнет никогда

Обстрел города не был для штаба армии неожиданностью. Когда пришлось оставлять чебанский выступ, полковник Рыжи получил задание иметь в готовности средства для контрбатарейной борьбы. Однако подавить батарею, начавшую обстрел Одессы, оказалось не так просто. Орудия скрывались где-то в складках холмистой местности, и засечь их никак не удавалось. Огонь по площадям, открывавшийся и с берега, и с кораблей, результатов не давал.

Тем временем общая обстановка в Восточном секторе вновь ухудшилась. 27 августа Александровка и большая часть совхоза Ильичевка были в руках противника. На перешейке между Куяльницким и Хаджибейским лиманами шли бои за Ильинку. Из штаба сектора докладывали, что все труднее держаться на правом фланге, у Большого Аджалыкского. Непрерывно атакуя, враг, очевидно, решил любой ценой пробиться к приморскому селению Фонтанка, к мысу Е.

Правый фланг после перегруппировки держали пограничники. В полку были в последние дни большие потери. А резервный батальон полка пришлось еще раньше перебросить в Западный сектор. Но особая стойкость, присущая бойцам в зеленых фуражках, проявлялась с неослабевающей силой. И полк, сам уже не имевший резерва, продолжал служить резервом командных кадров для соседей.

Вечером 27 августа стала известна такая подробности дневных боев. На стыке пограничного и морского полков, где их воины сражались плечом к плечу, выбыл из строя командир краснофлотского батальона. И прежде чем моряки успели его заменить, подразделение — батальоном оно было уже только по названию возглавил солдат-пограничник. Произошел один из тех случаев, когда бойцы, оставшись в трудную минуту без командира, безоговорочно признают старшим смелого, решительного товарища, идут за ним и уже до конца боя ждут от него приказаний, команд.

Фамилия пограничника — Афанасьев, больше мы о нем еще ничего не знали.

— Надо поглядеть, что за орел! — сказал командарм. — Батальоном не батальоном, а взводом небось командовать сможет.

Дня через три в приказе по армии значилось: "Красноармеец Афанасьев Евгений Алексеевич, 1921 г. рождения, рабочий, член ВЛКСМ с 1936 г., образование общее — 9 классов, военного не имеет…" Рядовой Афанасьев и еще несколько бойцов и сержантов 26-го пограничного полка, проявившие на поле боя командирские качества, были произведены в младшие лейтенанты.

28 августа сообщили, что тяжело ранен майор Маловский — храбрый и деятельный командир погранполка. Его заменил комбат капитан Г. А. Рубцов. Тот самый, по фамилии которого потом, в Севастополе, полк стали называть рубцовским.

Это был день, когда новости из Восточного сектора приходили одна тревожнее другой. Как ни сдерживали наши полки натиск неприятельских дивизий, враг прорвался-таки к Фонтанке.

Рядом с ней, на мысе Е, господствующем над Одесским заливом, стояла 21-я береговая батарея. Не столь новая, как 412-я, но еще более крупного калибра 203 миллиметра, она играла важную роль в огневой поддержке войск сектора, особенно после того, как не стало батареи у Чебанки. Теперь 21-я оказалась на пути вражеских частей, вклинившихся в нашу оборону.

Артиллеристы били по приближавшемуся противнику сперва по данным своих корректировочных постов. Затем командир батареи капитан А. И. Кузнецов уже сам видел через стереотрубу цепи фашистских солдат.

Тяжелые береговые орудия не для ближнего боя. К тому же у артиллеристов кончались снаряды. Когда наступающая пехота противника подошла к проволочному заграждению перед батареей, ее личный состав с командиром во главе вышел навстречу врагу с гранатами, присоединившись к прикрывавшему батарею стрелковому подразделению.

В это время командование ООР решало, как быть с батареей: опасность захвата ее противником возрастала. Начальник штаба военно-морской базы непрерывно держал по телефону связь с командным пунктом 21-й. Оттуда отвечал краснофлотец-телефонист: командир, как и все артиллеристы, был в окопе.

— В трубке раздался вдруг невообразимый треск, — рассказывал потом начальник штаба базы. — Телефонист батареи не закончил фразы, голос его осекся. Рядом со мной стоял командир базы контр-адмирал Кулешов, и нам обоим показалось, что там все кончено. Однако трубку держу. И вдруг опять слышу голос того же телефониста: "Извините, отлучался в рукопашную…" Так буквально и сказал!

На батарею было передано приказание командующего ООР вывести орудия из строя. В создавшихся условиях другого решения быть не могло. Из порта вышли катера за личным составом 21-й.

Но катера вернулись без артиллеристов. Гранатный бой и рукопашные схватки на позиции батареи, длившиеся около тридцати минут, кончились тем, что враг был оттуда вытеснен. Отбросить его дальше помогли подоспевшие моряки из полка Осипова. Оставив для охраны поврежденных орудий и батарейного хозяйства небольшую группу краснофлотцев, капитан Кузнецов с остальными бойцами присоединился к морской пехоте.

В наградном листе на командира 21-й береговой батареи отмечалось, что его смелые и решительные действия помогли не пустить противника на мыс Е. Александр Иванович Кузнецов представлялся к ордену Красного Знамени. Награда оказалась посмертной: моряк-артиллерист погиб в сухопутном бою.

28 и 29 августа были критическими днями.

Мыс Е оставался в наших руках. Однако Фонтанку, находящуюся рядом, отбить не удавалось. И это означало, что неприятельская артиллерия, обстреливающая Одессу, может перейти на более выгодные позиции. Но еще опаснее было то, что враг приблизился к Крыжановке, откуда уже рукой подать до Пересыпи. Дальнейшее продвижение противника в Восточном секторе грозило непоправимыми последствиями для всей Одесской обороны.

В штарме малолюдно: все, без кого можно обойтись, — в войсках. На передовой и весь политотдел. Тревожно звонят телефоны. О подкреплениях части не просят — знают, что резервов нет. Просят огня, усиления артиллерийской поддержки.

По этим вопросам все время держу контакт с полковником Рыжи и начальником штаба военно-морской базы Деревянко — у него корабли. Начштаба артиллерии майор Васильев послан в Восточный сектор и действует на месте.

Впервые отдан приказ поддержать правый фланг армии береговым батареям, расположенным по другую сторону Одессы, — 411-й (она такая же, какой была 412-я у Чебанки) и 39-й. Их снаряды летят через весь город. С внешнего рейда ведут огонь эсминцы и канлодки.

Утром 29-го кораблей прибавилось. Из Севастополя прибыли крейсер "Червона Украина" и приходивший уже к нам однажды лидер эсминцев "Ташкент" — новейший корабль Черноморского флота.

Если подняться из подвала наверх, с моря доносятся не отдельные залпы, а слитный орудийный гул.