Александр Панцов - Мао Цзэдун

Представительства иностранных держав располагались прямо в центре Пекина, в квартале Дунцзяоминсян, в десяти минутах ходьбы от Запретного города. Они охранялись своими войсками, которые были расквартированы в китайской столице по условиям «боксерского» договора. На одной из улиц этого района до ноября 1918 года возвышался монумент барону фон Кеттелеру, германскому посланнику, убитому именно на этом месте в июне 1900 года захватившими город «боксерами». Был он возведен Цинским правительством по условиям «Заключительного протокола» 1901 года. У патриотически настроенных китайцев, в первую очередь молодежи, этот памятник вызывал особую ненависть. Все помнили, как этот барон в мае 1900-го, на одном из совещаний иностранных посланников, заявил: «Настало время поставить вопрос ребром о разделе Китая» 22. Людей возмущал и сам памятник, и надпись на нем, сделанная на трех языках — латинском, немецком и китайском, содержавшая извинения императора Гуансюя за убийство посланника. Интересно, первое, что сделали пекинцы, узнав в середине ноября 1918 года об окончании Первой мировой войны и капитуляции Германии, так это разрушили ненавистный памятник!

В начале XX века Пекин был также крупнейшим культурным, интеллектуальным и общественно-политическим центром страны. Именно здесь в 1898 году был основан современный по тому времени Педагогический институт, вскоре после начала Синьхайской революции 1911 года переименованный в Пекинский университет (Бэйда — так обычно называют его китайцы). После назначения осенью 1916 года ректором университета либерала Цай Юаньпэя в университете развернулось «движение за новую культуру», охватившее вскоре многие учебные и научные учреждения страны. Его идеологи — ректор Цай Юаньпэй, проводивший политику академических свобод, а также профессора Пекинского университета Ли Дачжао, Ху Ши и другие, подобно французским философам XVIII века, утверждали в китайском обществе культ разума взамен традиционного культа веры. В Китай, хотя и с запозданием, пришло Просвещение, и бастионом его стал именно Пекинский университет. «Движение за новую культуру» стимулировало вновь зародившуюся китайскую интеллигенцию к поиску оригинальных теоретических концепций, которые могли бы способствовать разрешению экономического, политического и социального кризисов в Китае. «Штурмуя крепости классической литературы, — пишет Чжан Готао, — оно в простой и доходчивой форме вводило понятия демократии и науки, знакомило с различными школами современной западной мысли… И отсталые люди, пробуждаясь, тянулись к радикализму, который был основным течением в движении за новую культуру» 23. Рупором движения являлся журнал «Синь циннянь» — тот самый, который в апреле 1917 года опубликовал статью Мао Цзэдуна о значении физической культуры. Редакция журнала располагалась здесь же, в Пекине, а его главным редактором был декан колледжа гуманитарных наук Бэйда профессор Чэнь Дусю. Именно этот журнал и положил начало движению за новую культуру, направленному против традиционных конфуцианских устоев, став одним из наиболее влиятельных изданий, распространявших западные идеи демократии, гуманизма, а также передовую науку. Со страниц «Синь циннянь» пропагандировались антиконфуцианская мораль, западный индивидуализм и либерализм, звучал призыв к духовному обновлению общества. Журнал сыграл также значительную роль в распространении нового литературного языка байхуа, заменившего в конце концов с трудом воспринимавшийся широким населением классический древнекитайский язык вэньянь.

Идеалы, за которые ратовали «Синь циннянь» и администрация Цай Юаньпэя, были, разумеется, близки сердцу молодого Мао Цзэдуна. Он восхищался ректором Цаем, Ли Дачжао, Ху Ши, другими лидерами популярного движения, а Чэнь Дусю просто боготворил. Пекинский университет, стало быть, не мог его не интересовать. До Бэйда же, точнее до его нового, только что выстроенного главного здания, от «Трехглазого колодца» было рукой подать: находилось оно в районе «Шатань» («Песчаная отмель»), всего в пятнадцати минутах ходьбы. Высокий, в четыре с половиной этажа дом притягивал Мао как магнит. Он уже знал, что этот корпус назывался студентами и преподавателями «Красным теремом» («Хунлоу»). Так прозвали его за то, что три верхних этажа здания были сложены из кирпичей ярко-красного цвета. Название ассоциировалось с заголовком наиболее известного романа цинского времени — «Сон в красном тереме» («Хунлоу мэн»), написанного гениальным писателем Цао Сюэцинем (1715–1763), кстати, именно в Пекине. На этом, правда, ассоциации и заканчивались: «Хунлоу» Пекинского университета был, конечно, не похож на красный терем Цао Сюэциня. Но книгой о радостях и невзгодах, драмах и страстях одного из китайских кланов, описанных блестящим романистом, Мао Цзэдун увлекался в молодости не меньше, чем другими классическими произведениями китайской литературы, а потому не мог не обратить внимания на интересное совпадение.

Как же он должен был обрадоваться, когда в октябре 1918 года профессор Ян Чанцзи, видя его бедственное финансовое положение, нашел ему работу не где-нибудь, а именно в «святая святых», Пекинском университете! Учитель дал рекомендательное письмо к самому Ли Дачжао, профессору экономики и директору библиотеки Бэйда. Кабинет директора располагался в правом, юго-восточном, крыле «Красного терема», на первом этаже, рядом с самой библиотекой. Именно здесь Ли Дачжао и принял Мао Цзэдуна. Ли, как и Мао, был выходцем из зажиточной крестьянской семьи, и разница в возрасте у них составляла всего немногим более четырех лет, но как же много он достиг!

Ли Дачжао родился 29 октября 1889 года недалеко от Пекина, в небольшой деревеньке Дахэйто уезда Лэтин (по-местному — Лаотин). Учился в сельской частной школе, где, как и Мао, штудировал конфуцианскую классику, а в 1907 году поступил в Бэйянское политико-юридическое училище, находившееся в соседнем с Пекином крупном торговом городе Тяньцзине. В 1913 году двадцатипятилетним юношей выступил в печати с патриотическими стихами и статьями, которые сразу же привлекли внимание мыслящей интеллигенции. В 1913 году, закончив училище, продолжил образование в токийском университете Васэда. В Китай вернулся в мае 1916 года и сразу же активно включился в развернутое Чэнь Дусю и Цай Юаньпэем «движение за новую культуру». В Пекинский университет его пригласили в ноябре 1917 года по рекомендации знакомого ему по Японии профессора Чжан Шичжао. Последний хоть и был консерватором, однако либеральных идей не чурался и к Ли Дачжао относился в высшей степени уважительно. К исполнению обязанностей директора библиотеки и профессора экономики Ли приступил в январе 1918 года. А вскоре по предложению Чэнь Дусю вошел в редколлегию журнала «Синь циннянь» 24. В конце же декабря 1918 года вместе с Чэнем основал еще один журнал — «Мэйчжоу пинлунь» («Еженедельное обозрение»), который стал поднимать даже более острые, чем «Синь циннянь», политические темы.