Александр Панцов - Мао Цзэдун

Нас, конечно, такими прогнозами не удивишь. Через три года, в 1961-м, Хрущев, как известно, торжественно провозгласит: «В СССР будет в основном построено коммунистическое общество» за 20 лет, так что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Хоть и не любил Мао Хрущева, но были они с ним в чем-то очень похожи.

Алексей Алексеевич Аракчеев, граф (1769–1834), известен как организатор так называемых «военных поселений» в России в 1810 и 1816–1820 гг. Жизнь в этих поселениях была исключительно тяжелой вследствие жесткой регламентации быта и мелочного деспотизма. Крепостные поселенцы сочетали военную службу с сельскохозяйственной деятельностью.

Первые кустарные домны стали создаваться в Китае еще весной 1958 г. К июню их насчитывалось 12680. Но настоящая эпидемия сталеварения началась в августе.

Китайские коммунисты будут продолжать бомбардировки (один раз в два дня) в течение последующих двадцати лет.

Это известие Хрущев передал Мао через посла КНР Лю Сяо, которого специально вызвал на четыре дня в Ялту, где в то время отдыхал.

Чан Кайши.

В мае 1955 г., например, во время визита в Югославию Хрущев так напился, что полез целоваться со всеми, особенно с Тито, дыша на него перегаром: «Йося, хватит дуться! Вот не знал, что ты такой обидчивый! Ну давай выпьем и забудем старое!» А через год на воздушном параде в Тушине, сильно пьяный, он стал поливать грязью буквально все зарубежные страны и даже не обратил внимания, как несколько иностранных дипломатов поднялись со своих мест и ушли.

В то время в руководстве КПСС главным сторонником жесткой линии в отношениях с КНР был Михаил Андреевич Суслов, секретарь ЦК по идеологии. Именно он убеждал Хрущева, что китайцев надо строго осудить за обострение ситуации в Тайваньском проливе.

Ф. М. Бурлацкий ошибочно пишет, что это был Лю Шаоци.

Каждое из этих четырех слов на китайском языке состоит из двух иероглифов.

Некоторые издания были чуть больше: 13x9 см.

Согласно китайской традиции, небосклон состоит из девяти небес, из которых Девятое Небо — самое отдаленное.

Клуб (или кружок) Пётефи — дискуссионный клуб венгерской молодежи, организованный накануне антисоветского восстания 1956 г. Назван в честь Шандора Пётефи (1823–1849), поэта и героя венгерской революции 1848 г., павшего в бою с царскими казаками.

Мифическая гигантская птица, о которой рассказывается в первой главе трактата «Чжуанцзы».

Речь идет о договоре между СССР, США и Великобританией об отказе от проведения ядерных испытаний в атмосфере, космическом пространстве и под водой, подписанном в Москве 5 августа 1963 г.

Мао обыгрывает слова Хрущева, сказанные в апреле 1964 г., что коммунизм для него это полная тарелка гуляша для каждого советского гражданина. Гуляш на китайском языке — жареная картошка с говядиной.

Мао, наверное, очень удивился бы, если бы узнал, что Шандор Пётефи, само имя которого вызывало у него идиосинкразию, в 1849 г., накануне гибели, написал строки, бунтарский пафос которых был не менее силен, чем восторженный настрой его собственного последнего стихотворения: «Нынче мир — сплошное поле битвы, / Все с оружьем, все солдаты!»

До этого заместителями Мао являлись Лю, Чжоу, Чжу Дэ и Чэнь Юнь.

Ван Мин выехал в Советский Союз на лечение в начале 1956 г., а в конце 1957-го заявил, что «в силу его разногласий с руководством ЦК КПК ему будет очень трудно находиться в Китае в атмосфере недоверия». Иными словами, попросил политического убежища в СССР. 1 августа 1958 г. посол КНР в СССР Лю Сяо проинформировал советское руководство о мнении Мао на этот счет. Председатель считал, что «Ван Мин может продолжать лечиться в СССР и сам определит срок возвращения в Китай». Ван Мин, однако, на родину так и не вернулся, а с 1967 г. принял активное участие в антимаоистской пропаганде. Он умер в Москве от инфаркта 27 марта 1974 г. в 23 часа 5 минут. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Одним из наиболее горячих сторонников налаживания отношений с КНР был и тогдашний секретарь ЦК Александр Николаевич Шелепин.

Семен Кузьмич Цвигун (1917–1982) с ноября 1967 г. являлся первым заместителем председателя КГБ СССР.

Даже ненавидевший Линь Бяо Отто Браун в одном из докладов в ИККИ вынужден был указать: «Я лично считаю, что он [Линь Бяо] лучший полевой командир 8-й арм[ии]».

Линь Бяо был женат дважды. Его первая жена Лю Синминь (она же Лю Синьминь и Чжан Мэй) была моложе его на двенадцать лет. Это была простая, малограмотная девушка из северной Шэньси. В 1939 г. вместе с мужем она приехала в Советский Союз. Но через два года Линь порвал с ней и, уехав в августе 1941-го обратно в Китай, оставил ее беременную в Москве. Лю родила девочку, которую назвала Сяолинь. Вплоть до сентября 1948 г. она работала в Ивановском интердетдоме, где, как мы помним, одно время находилась Цзычжэнь, бывшая жена Мао. После этого вернулась в Китай. Сяолинь же смогла выехать в КНР только в 1950 г. после того, как о ее возвращении перед ЦК ВКП(б) ходатайствовал сам Линь Бяо. С этой дочерью он, однако, виделся крайне редко. У него была другая семья. Во время антияпонской войны он женился на уроженке провинции Фуцзянь по имени Е Цюнь, которая тоже была младше его на двенадцать лет. От этого брака у него было двое детей: дочь Линь Лихэн (Доудоу), 1944 г. рождения, и сын Линь Лиго (родился в 1946 г.).

Неопубликованные мемуары У Фасяня широко цитируются в книге его дочери Цзинь Цю «Культура власти. Инцидент Линь Бяо в культурной революции», изданной в Стэнфорде в 1999 г.

Как мы помним, в начале 30-х гг. Дун Биу (1886–1975) был секретарем Контрольной комиссии партии. С 1959 г. наряду с Сун Цинлин он являлся заместителем Председателя КНР.

То же самое, кстати, по воспоминаниям Солженицына, утверждал и не любимый Мао Цзэдуном, но не менее деспотичный, чем он, Хрущев. «А вы думаете — при коммунизме будет абсолютная свобода? — вопрошал он собравшихся в Кремле в начале марта 1963 г. представителей интеллигенции. — Это — стройное, организованное общество, автоматика, кибернетика, — но и там будут ходить люди, облечённые доверием, и говорить, что кому делать».

За три недели до кончины Сноу Чжоу Эньлай, возможно, по распоряжению Мао, прислал к нему бригаду китайских врачей, которые должны были перевести его в Пекин на лечение. Но Сноу отказался ехать. Следуя его воле, часть его праха была захоронена в Китае. Его жена выбрала место — берег небольшого озера Вэйминху (Безымянное) на территории нового кампуса Пекинского университета. Давным-давно на месте этого кампуса располагался основанный американскими миссионерами Яньцзинский университет, где Сноу когда-то преподавал. На могильном памятнике была воспроизведена надпись, сделанная рукой Чжоу Эньлая: «В память Эдгара Сноу, американского друга китайского народа, 1905–1972». Другая часть его праха, также по его просьбе, была захоронена в Нью-Йорке, на западном берегу реки Гудзон. «Река Гудзон, — писал Сноу незадолго до смерти, — втекает в Атлантический океан, который соприкасается с Европой и всеми берегами человечества, частью которого я себя ощущал, ибо знал хороших людей почти во всех землях».