Александр Панцов - Мао Цзэдун

Чудо, однако, было недолговечным. Объединенная армия восьми держав — Австро-Венгрии, Великобритании, Германии, Италии, России, Соединенных Штатов, Франции и Японии разбила и войска ушуистов, и армию Цинов. Интервенты вошли в Пекин, где 7 сентября 1901 года крупный сановник Ли Хунчжан и великий князь Цин от имени китайского правительства подписали новый неравноправный договор (так называемый «Заключительный протокол»), согласно которому Китай в течение 39 лет должен был выплачивать новую контрибуцию — огромную сумму в 450 миллионов лянов серебра (1 лян равнялся 31,25 грамма). Иными словами, Китай должен был передать державам более 140 тысяч тонн серебра. По ценам того времени это составляло 301 миллион 500 тысяч золотых американских долларов. С учетом процентов (4 % годовых) общая сумма контрибуции достигала 320 тысяч тонн серебра, то есть 670 миллионов золотых долларов США! Китайские войска выводились из Пекина, а иностранные, наоборот, расквартировывались в столице.

Таким образом, в начале XX века Китай оказался в полной экономической, а частично и политической зависимости от иностранных держав. Зарубежные бизнесмены господствовали на рынке страны. В мировом разделении труда Срединная империя занимала третьеразрядное место.

Потерпев новое сокрушительное поражение, Цины в 1901 году вновь приступили к реформам, объявив о переходе к «новой политике». Двор начал обсуждать возможность введения конституции, стал принимать ряд мер, направленных на стимулирование частного предпринимательства. Началось строительство «новой армии». Было организовано 36 современных и боеспособных дивизий взамен архаичных средневековых войск. В самый разгар реформаторского движения, 14 ноября 1908 года, скончался император Гуансюй, так и не дождавшийся освобождения из-под ареста. Его властолюбивая тетка, императрица Цыси, ненамного пережила его. Назначив новым императором своего трехлетнего внучатого племянника Пу И, она скончалась ровно через сутки, 15 ноября 1908 года. Ей было 73 года. Незадолго до кончины Цыси якобы со слезами на глазах сказала отцу Пу И, великому князю Чуню: «Вот я и состарилась. Правила несколько десятков лет, а никакой пользы стране не принесла!» Затем, помолчав и устремив на замершего от страха князя полный тоски взгляд, добавила: «Никогда не позволяйте женщине править страной!» Это были ее последние слова.

В воздухе повеяло большими переменами. Новые правители страны — великий князь Чунь, назначенный регентом, и его дядя, великий князь Цин — активизировали мероприятия по введению конституции. В 1909 году прошли выборы в провинциальные совещательные комитеты по подготовке конституции. Эти комитеты стали центрами либеральной оппозиции. Было объявлено, что в 1913 году пройдут выборы в парламент.

Вместе с тем зависимость Китая от империалистических держав усиливалась. К 1912 году государственный долг Китая составлял 835 миллионов лянов. Для иностранцев было уже открыто 107 портов. Общественно-политический кризис углублялся.

Почти ничего этого подросток Мао не знал. Возможно, он и слышал о чем-то, но не заострял внимания. Главные события той эпохи проходили мимо него. Интересно, что в беседах с Эдгаром Сноу Мао Цзэдун ни словом не обмолвился даже о тайпинском и боксерском восстаниях. Предположим, об «ихэтуанях» маленькому Мао мог никто и не рассказать — Шаошань действительно была медвежьим углом, и никто в округе газет не читал. Интересно, что даже о смерти императора и императрицы Мао узнал лишь спустя два года после восшествия на престол Пу И 28. Но уж о тайпинах-то ему наверняка говорили! Многие очевидцы тех ужасных событий еще были живы. Да и отец Мао в 1880-е годы служил в «Сянской армии», именно той, которая в 1860-е годы подавляла тайпинский бунт.

Как бы то ни было, но интерес Мао Цзэдуна к общественной деятельности пробудила книга патриотически настроенного реформатора, а не писания революционеров и меморандумы крестьянских вождей. Именно трактат Чжэн Гуаньина заставил его всерьез задуматься над продолжением школьного образования. Чувства социального протеста, разжигавшиеся в душе молодого Мао «разбойничьими» книгами и личными впечатлениями от восстаний, на какое-то время оказались подавлены новыми для него националистическими настроениями.

Произошел новый конфликт с отцом, усугубившийся решением родителей женить Мао Цзэдуна. Как раз в то время (в конце 1907-го или в 1908 году) ему подобрали девушку, которая, казалось, была из достойной семьи. Приходилась она Мао Цзэдуну дальней родственницей: его дед, Мао Эныгу, и ее бабушка были братом и сестрой. Звали девушку Ло Игу («Первая дочка»), и была она на четыре года старше Мао (Игу родилась 20 октября 1889 года). Ее отец, Ло Хэлоу, был деревенским интеллигентом, шэньши, но занимался в основном крестьянским трудом. Семья была очень бедной и несчастливой. Из пяти сыновей и пяти дочерей у Ло Хэлоу и его жены выжили только три дочери. Все остальные дети умерли в малолетстве. Смерть сыновей была тяжелым ударом: только мальчики считались в Китае подарком судьбы. От девочек было мало проку в хозяйстве. Ло Хэлоу трудно было прокормить четверых женщин, и он рад был отдать старшую из них в семью Мао Ичана. А тому как раз нужна была помощница для жены. Несмотря на еще молодые годы, здоровье Вэнь Цимэй, подорванное тяжелым трудом, ухудшалось. Убирать дом и готовить пищу ей становилось все труднее.

В соответствии с традицией в дом невесты послали свах. Хотя Ло Хэлоу и был несказанно рад, сватовство заняло какое-то время: принимать предложение сразу считалось неприличным. Наконец стороны обменялись подарками и заключили брачный контракт, нарушать который было уже нельзя ни под каким видом. Даже если невеста умирала до свадьбы, табличку с ее именем переносили в дом жениха и ставили на семейный алтарь. Если же умирал жених, невеста должна была переехать в дом «мужа» вдовой.

Только в день заключения брачного контракта Мао Цзэдун и его невеста в первый раз встретились. Мы не знаем, понравилась ли Ло Игу нашему герою, но в любом случае, в отличие от Митрофанушки, он хотел не жениться, а учиться. К сожалению, он должен был подчиниться воле родителей: к тому моменту, когда он узнал о их намерении женить его, дело зашло уже слишком далеко. Брачный договор был подписан. День свадьбы определили, и вместе с запиской о дате бракосочетания Мао Ичан вручил Ло Хэлоу выкуп и прочие ритуальные подарки. Все должно было быть обставлено торжественно: Мао Ичан был не последним человеком в деревне, да и образованный Ло Хэлоу пользовался уважением.

Согласно обычаю пир, на который приглашались многочисленные родственники и знакомые, начинался в доме жениха за день до свадьбы. В день бракосочетания невеста, одетая во все красное, в красном паланкине переезжала в дом суженого. Лицо ее закрывала вуаль из красного шелка, а губы были накрашены ярко-красной помадой. Девушка обязана была выражать недовольство, плакать и причитать, называя будущего мужа «волосатым насекомым», «алчным, ленивым и курящим табак псом», «пьяницей» и т. п. У дома жениха устраивался фейерверк. Затем жених и невеста отвешивали земные поклоны перед алтарем предков жениха духам Неба и Земли, Солнцу и Луне, «государю и стихиям воды и земли» и в завершение всего — душам умерших предков. После этого кланялись друг другу. На этом обряд бракосочетания заканчивался. Молодые считались мужем и женой. Гости продолжали пировать еще два дня, дарили подарки, как правило, деньги. После же обильного пиршества устраивали смотрины молодых. Это в шутку называлось «создавать переполох в брачных покоях». Специальный распорядитель, «домашний чиновник», в одежде, увешанной листьями, с лицом, размалеванным черной тушью, вводил в брачные покои гостей, которые начинали отпускать непристойности или петь куплеты скабрезного содержания. Чтобы прекратить безобразия, молодой муж должен был платить выкуп. Как и в России, новобрачная обязана была предъявлять свекрови запачканные кровью простыни в доказательство своей невинности.