Грег Брукс - Фредди Меркьюри. Жизнь его словами

Через десять лет я, конечно же, не надену эти костюмы и не буду бегать по сцене. Я не знаю, что я буду делать тогда, но я знаю одно… — я по-прежнему буду получать от жизни удовольствие.

Лично мне хватило всех этих избыточных сценических эффектов. Отныне сумасшедшие костюмы отменяются. Я не думаю, что сорокадвухлетнему мужчине стоит носиться по сцене в гимнастическом трико. Это не совсем прилично. Если люди думают, что в сорок пять или пятьдесят я все так же буду бегать по сцене, они сильно ошибаются. Это было бы совсем неуместно. Это было бы глупо. Я собираюсь исполнять нашу музыку, одеваясь попроще. Мир изменился — люди хотят большей прямоты и открытости.

Времена визжащих фанатов и всего, что этому сопутствует, для нас уже миновали. Мы выросли и повзрослели. Люди, которые покупают наши пластинки, выросли тоже. Появилось больше зрелости и опыта.

Мы завоевали всемирную признательность, и этого я совсем не мог предвидеть — нашего успеха за пределами Британии. Думаю, мы заслужили определенную долю признательности и уважения как приличные музыканты, которые пишут хорошую музыку. Для меня этого вполне достаточно.

Я хочу поехать туда, где никогда прежде не бывал. Для меня это в первую очередь публика. Для музыки не должно быть границ. Я хочу поехать в Россию и в Китай и в другие места, где я никогда не был, до того, как станет слишком поздно — до того, как я окажусь в инвалидной коляске и уже ничего не смогу. А тогда… я по-прежнему буду надевать свое трико! Могу себе представить, как меня выкатывают на сцену в инвалидном кресле, прямо к роялю, и я все так же пою Bohemian Rhapsody .

Если мне захочется попробовать что-нибудь другое: ходить по канату, по острию ножа и делать нечто подобное, рискуя уронить свое лицо и испортить свою карьеру, — что из того? Я это сделаю.

В своей жизни я сделал много такого, чего, возможно, не стоило делать, но всегда учишься на собственных ошибках. О некоторых вещах я сожалею, но разве с другими людьми так не бывает? Я считаю, что в самом начале нашей карьеры мы ошиблись с выбором менеджеров, но в то же время я могу оглянуться назад и сказать: «Ладно, я все равно этому рад, потому что таким образом я чему-то научился».

Что касается моего трико на сцене… В то время, конечно же, я был абсолютно убежден, что поступаю правильно. Когда я делал всякие балетные штучки и одевался соответствующим образом, помню, пресса, как обычно, восприняла это как нечто из ряда вон выходящее, говоря при этом: «О, нате вам пожалуйста! Фредди Меркьюри собирается изменить рок-н-ролл, неся балет в массы». Но, мне кажется, что, если бы у меня до сих пор были длинные волосы и черные ногти и если бы я сейчас одевался, как тогда, я бы выглядел смешно. Я и тогда выглядел смешно, но это работало!

Когда я оглядываюсь назад, вспоминая все эти шифоны, атлас, черный лак для ногтей и прочий реквизит, я думаю: «Боже мой! Что же я вытворял?» Я чувствовал, что все это мне нужно на сцене. Это придавало мне уверенности. Но сейчас мне это не нужно. Я немного повзрослел. Оглядываюсь назад и думаю: «Что за мудак!» или «Что за глупая девка!» Мне становится смешно. На многие из моих костюмов сейчас просто стыдно смотреть, но тогда я воспринимал их на полном серьезе. Но у меня всегда было чувство юмора.

Никто никогда не смог бы так высмеять меня, как это делал я сам. Я делал это посредством всех тех костюмов и других разных вещей. Я всегда говорил себе: «Не воспринимай себя слишком серьезно». А лучший способ этого добиться — надеть смешной костюм, выйти на сцену и притвориться серьезным, но в то же время быть ироничным и сказать себе: «Пока ты это знаешь, все нормально». Мне это нравилось. Это было замечательно.

В то время подобного и так хватало — в моде был глэм-рок. Мы просто вошли в этот образ: одежда, гламур и весь этот имидж. Если бы ничего не изменилось, говорю вам, меня бы здесь сегодня не было.

О многих своих решениях я не жалею. На некоторые свои поступки я смотрю с отвращением и, конечно, думаю: «Боже, как же я мог это сделать?», но, должен сказать, несмотря ни на что, я готов отстаивать большую часть того, что делал.

У меня были потрясения и серьезные проблемы, но было и прекрасно проведенное время — я ни о чем не жалею. Боже мой, я говорю как Эдит Пиаф!

Я не могу уйти на отдых. Чем бы я стал заниматься? Это так весело. Я безмерно счастлив от того, что я достиг. Я добился того, чего хотел. У меня достаточно денег, у меня есть успех и поклонники. Чего еще желать? Я всего лишь музыкальная проститутка, дорогие мои!

Я заработал себе на жизнь, честно говоря. Я вкалывал, чтобы получить все то, что я имею. Я вкалывал, чтобы получить все эти деньги. Никто не дал их мне просто так. Я заработал их, и они мои, и я могу делать с ними что хочу. Оглядываясь назад, я говорю себе: «Отлично сработано, мой дорогой! Удачи тебе. Ты сделал это сам».

Если бы пришлось начать все сначала? Да. Почему нет? Возможно, кое-что я бы сделал немного иначе. Но я ни о чем не жалею.

Некоторые согласны на второе место, но не я. Для меня это поражение. Если вы испытали, что значит быть первым, то второго номера вам уже недостаточно.

То, чем я занимаюсь сейчас, интересует меня больше всего, и я очень рад тому, что мои пластинки покупают и что меня любят. Я не хочу это бросать. Когда у меня откажут ноги, я с удовольствием примусь вязать носки для матросов! Единственное, что может меня остановить, — если люди перестанут покупать мои записи. Пока мою музыку покупают, все нормально. Когда они перестанут покупать мои пластинки, я попрощаюсь и займусь чем-нибудь другим — стану стриптизером, или уйду в живопись, или буду делать еще что-нибудь.

Пока я могу сочинять музыку и пока люди хотят ее покупать, я буду продолжать. Это для меня важно, но это не конец всему. Я не собираюсь становиться одним из тех старых бездарных актеров, которые всё никак не могут покинуть сцену. Я предпочитаю уйти и заняться другим делом.

Я хочу продолжать делать то, что делаю, но за все надо платить, я к этому абсолютно готов. Для меня важнее всего моя работа, и я ее люблю. Музыка — единственная вещь, благодаря которой я ощущаю себя полноценным. Мой музыкальный талант для меня словно щит. С ним я могу противостоять чему угодно. Это как вечный бой, и я не возражаю, пока выигрываю и пока мне хоть что-то удается. Я создал конструкцию, нечто вроде музыкальной веры в себя, и это поддерживает меня.