Николай Иванов - Операцию Шторм начать раньше

Заплатин вошел в предусмотрительно оставленную открытой дверь. Алексей Алексеевич поднялся из-за стола, уже заставленного боевой техникой, встретил генерала посреди кабинета.

- Что, не дали мы тебе погулять по Германии? - спросил с улыбкой и пригласил к столу заседаний, тянувшемуся вдоль стены. - Сколько дней пробыл в командировке?

- Два.

- Что ж, мне вот тоже... - кивнул на стол и на дверь в приемную Епишев, - не дают отдохнуть. А теперь скажи, тебя куда хотели советником послать?

- В Алжир.

- А слышал, что в Афганистане произошла революция?

- Знаю, - расставил более точные акценты генерал.

- Там какие-то фракции в партии, знаешь? - не оставил без внимания поправку Заплатина начальник Главпура.

- По газетам.

- Мы с министром обороны решили послать тебя советником к начальнику афганского Главпура, которого, кстати, еще не назначили. Как?

- Я солдат.

- Когда генерал говорит, что он - солдат, это отрадно слышать. Тем более от политработника. Но мы и не ожидали от тебя иного ответа. Как там действовать - решай на месте. Вот и все. Собирайся в дорогу. Подожди, Пономарев просил позвонить ему.

Епишев тяжеловато поднялся, прошел к своему рабочему столу. Поднял трубку "кремлевки":

- Борис Николаевич? Отобрали. Заплатин. Беседовать будете?

По согласительному кивку начальника Заплатин понял, что ехать на Старую площадь, в ЦК, придется. Но это хорошо, раз уж свалился ком на голову, надо отряхиваться. И как можно больше информации получить здесь, сейчас, в Афганистане уповать придется только на себя.

Выйдя из кабинета, с улыбкой посмотрел на подхватившихся со своих мест генералов. У кого-то упал, покатившись по красному ковру, медальон с Гербом Советского Союза, и все покрепче ухватились за свои подарки и поздравления. Не обращая внимания на откровенную ухмылку Заплатина - был бы на нашем месте, сам бы сидел здесь, - как на Бога, посмотрели на порученца: кому можно?

Василий Петрович выбрался из приемной, в дверях чуть не столкнувшись с новой группой поздравляющих - судя по форме, речников и авиаторов. Вспомнил, что скоро день рождения у жены.

- О-о, наш папа сегодня со службы раньше срока? - неподдельно удивилась она, когда он пришел домой.

Выбежавшая из спальни дочь тоже остановилась, посмотрев на часы. И генерал, наверное, впервые остро почувствовал, насколько мало внимания он уделял семье, если даже приход со службы раньше семи вечера для них удивление и беспокойство. Виновато улыбнулся.

- Товарищ генерал, вы сбежали со службы? - подойдя с одной стороны, лукаво спросила жена, стараясь скрыть за этим свое беспокойство: неожиданный вызов из командировки, задумчивый взгляд мужа говорили сами за себя.

- В честь маминого дня рождения? - прошептала из-за другого плеча Оля, тоже как-то стараясь оттянуть известие, с которым пришел отец.

Он обнял их:

- День рождения будем встречать в Кабуле.

- Где?! - одновременно отстранившись, хором спросили Вика и дочь.

- А вы что, не знаете, что Кабул - это столица Афганистана? Дочь, ты же в школе работаешь. Непонятно...

- Какой Афганистан? А сегодня звонили братья, сестра, обещали приехать...

Василий Петрович так посмотрел на жену, что она окончательно поняла, где будет праздновать свой день рождения.

- Папочка, а я? С вами? - осторожно спросила Оля.

- Нет. Ты остаешься. Одна. Все, времени нет. Начинаем собираться.

30 мая 1978 года. Кабул.

- Экбаль.

- Генерал-майор Заплатин. Василий Петрович.

Они пожали руки - советник и подсоветный, оглядели друг друга. Начальник афганского Главпура оказался худым, немного сутуловатым, но вроде бы живым и бойким. А главное вполне прилично говорящим по-русски. Революция освободила его из даудовской тюрьмы, где он просидел три с половиной года, но тут же призвала в свои ряды. Да Амин и не мог оставить в стороне или даже на отдыхе своего заместителя по военным вопросам.

Когда-то, еще будучи преподавателем математики в школе, Амин лично принял одного из своих учеников, Экбаля, в партию. Отличник, активист, Экбаль имел право выбирать дальнейшее место учебы, и он пришел за советом к Амину.

- Если хочешь заработать много денег, езжай в ФРГ. Если послужить родине и народу - в СССР.

Экбаль выбрал МГУ. И ему, единственному афганскому студенту в Союзе, Амин разрешил не только держать связь с военными - членами партии, обучающимися в советских академиях и училищах, но и принимать в НДПА новых кандидатов. С этого момента, собственно, он и стал отвечать вместе с Амином перед ЦК за военные вопросы. И когда потребовался начальник Главного политуправления, другой кандидатуры у Амина не возникло...

- Ну что, будем работать, товарищ Экбаль?

- Будем. А сейчас пойдемте, я провожу, отдохнете с дороги.

- Товарищ Экбаль, я не о завтрашнем - о сегодняшнем дне говорю. Что у вас по плану?

- Отбираем офицеров в политработники. Каждый полк присылает своих кандидатов, мы их рассматриваем. Товарищ Тарани сказал, чтобы было все, как у вас в армии.

- Как у нас не надо. Я уже сказал товарищу Тарани, что у нас свои особенности, у вас - свои, у нас все-таки шестьдесят три года прошло после революции, у вас - всего месяц. Давайте учитывать с самого начала и эту разницу, и специфику наших стран.

- Хорошо, товарищ генерал, - согласился Экбаль.

- Тогда давайте приглашать людей.

Однако уже после второй беседы с кандидатами в политработники Заплатин спросил подсоветного:

- Что это вы переправляете их всех ко мне? Вы должны отбирать людей, товарищ Экбаль, потому что вам с ними работать. Кем вы им представляетесь?

- Я? Вашим переводчиком, - улыбнулся находке Экбаль.

- Что-о? Зачем?

- Да неудобно, люди заходят, а я - начальник...

- Да, вы - начальник Главного политического управления народных вооруженных сил Афганистана, товарищ Экбаль. И попрошу держаться как начальник Главпура, а не как переводчик. Извините за резкость, но так начинать свою службу нельзя.

- Хорошо, товарищ генерал, - смутившись, опустил голову подсоветный.

Однако через некоторое время Василий Петрович вновь остановил прием:

- А почему на политработу рекомендуются одни халькисты? А где представители "Парчам"?

Теперь пришло время Экбалю посмотреть на своего советника с недоумением:

- Так политработниками должны стать лучшие люди.

Недоумение вновь вернулось к Заплатину: в партии и армии уже произошло разделение на лучших и худших? Борис Николаевич Пономарев как раз и просил на беседе в ЦК, чтобы всячески удерживать партию от раскола. А она, выходит, уже размежевалась даже в таком вопросе, как назначение политработников.

- Но ведь Бабрак Кармаль тоже парчамист, а тем не менее занимает второй пост в партии.

- Да, но все равно Бабраку не доверяют товарищи Тараки и Амин, не доверял ему и товарищ Хайдар, наш лучший партиец. Мы все тоже считаем, что Кармаль был агентом Дауда.