Семен Иванов - Штаб армейский, штаб фронтовой

- Жаль, что не голову,- рассмеялся Жуков.

...И вот наступило утро 18 сентября. Хубе и Гейтц вновь организовали артиллерийскую контрподготовку. Однако на этот раз мы не ждали, пока утихомирятся фашисты, а в свою очередь в 5 часов 30 минут открыли огонь из всех видов артиллерии и минометов. В этом общем хоре хорошо были слышны жуткие голоса солирующих "катюш".

В 7.00 пехота, сопровождаемая танками, пошла в атаку. Штабные направленцы, помощники генерала Мартьянова, как бы застыли около радистов, чутко ловивших в эфире информацию - свою и вражескую. Через полчаса после начала наступления гвардии подполковник А. В. Тузов получил первое отрадное известие. Пехотинцы 316-й дивизии полковника И. Е. Зубарева, слаженно взаимодействуя с танкистами 87-й танковой бригады полковника И. В. Шабарова из 7-го танкового корпуса, ворвались в поселок разъезда 564-й километр, выбили оттуда гитлеровцев и стали продвигаться вдоль железной дороги.

Казалось, дело пошло, но путь этим частям преграждала сильно укрепленная противником гряда холмов, громоздившаяся в 5 километрах от железной дороги. Особенно мешал наступавшим опорный пункт на самом высоком холме с отметкой 154,2, его надо было нейтрализовать. Командарм приказал мне связаться с полковником Л. Н. Гуртьевым, командовавшим 308-й стрелковой дивизией, которая отличилась потом, в октябре, в ожесточенных боях за поселок Баррикады уже в черте Сталинграда. Надо было нацелить ее и взаимодействующую с ней 62-ю танковую бригаду полковника Д. К. Гуменюка также на опорный пункт. Это удалось сделать, и в 11 часов майор А. И. Смоляков, поддерживавший связь с 308-й, получил сообщение, что помощь оказалась своевременной: совместными усилиями соединений Зубарева и Гуртьева сбросили немцев с высоты 154,2. Героями этого этапа боев стали танкисты И. В. Шабарова, которые первыми ворвались в опорный пункт. Огнем и гусеницами они уничтожили здесь артиллерийскую батарею, проутюжили укрытия фашистов на обратных скатах.

Об этом успехе мы проинформировали Г. К. Жукова, находившегося на одном из наблюдательных пунктов. Он в ответ потребовал поторопить 292-ю стрелковую дивизию и содействующую ей 12-ю танковую бригаду, которые наступали на хутор Бородкин.

По радио я соединился с командиром 12-й бригады полковником А. С. Кирносом и передал ему указание заместителя Верховного.

- Мои шесть танков,- доложил Кирнос,- уже ворвались на хутор Бородкин. Надеюсь при поддержке пехоты овладеть им полностью.

- А как с высотой 145,5?

- Я занимаюсь Бородкиным,- отрезал комбат.

- Дайте огоньку по опорному пункту на этой горке, и пехота возьмет ее,сказал я.

- Что это Кирнос разнервничался, дайте-ка я переговорю с ним,- вмешался прибывший к нам и находившийся на КП начальник Автобронетанкового управления Красной Армии генерал Я. Н. Федоренко.

Когда Яков Николаевич заговорил с комбригом, в его голосе послышались металлические нотки:

- Кирнос! Твои танки должны удержать Бородкин до подхода пехоты, и ты своим огнем поможешь Зубареву взять высоту 145,51

Наступила пауза, после которой комбриг ответил совсем кратко:

- Есть, товарищ генерал.

К 13 часам сопротивление противника стало терять первоначальную ожесточенность. От Д. Т. Козлова тоже получили утешительные данные: враг если и не отходил, то был скован.

Кирилл Семенович склонялся к тому, чтобы ввести в бой эшелон развития успеха, однако его урезонил Федоренко. Он напомнил, что 62-я армия к полудню должна организовать своим правым флангом встречный удар.

Прямой связи со штабом В. И. Чуйкова у нас не было. Удалось, однако, довольно быстро соединиться с начальником штаба Юго-Восточного фронта генералом Г. Ф. Захаровым. Я сообщил ему о сложившейся у нас весьма перспективной обстановке и сказал, что сейчас самое бы время начать 62-й армии удар со стороны оврага Банный, охватывающего Мамаев курган. В ответ Георгий Федорович зло чертыхнулся и сказал:

- Получилась крайне неприятная и совершенно непредвиденная неувязка. Василию Ивановичу стало совсем невмоготу управлять войсками из старого нашего КП, что в балке Царицы. Он добился у Еременко разрешения перенести КП, а для этого ему со штабом пришлось переправляться на левый берег, проехать несколько километров от Красной Слободы до краснооктябрьской переправы и вернуться на правый берег около оврага в одном километре севернее пристани "Красный Октябрь". Но Чуйков ухитрился где-то проплутать всю ночь, мы не могли его нигде найти, и только недавно он наконец появился на новом КП. Поэтому-то встречный удар и не был организован.

Причиной такой обстоятельности ответа на мой вопрос, как, очевидно, поймет искушенный читатель, было почти постоянное присутствие в штабе нашей армии заместителя Верховного Главнокомандующего. В дальнейшем, однако, выяснилось, что объяснения генерала Захарова были не во всем точными. Немаловажная причина того, что встречный удар не был организован, заключалась также в том, что основной силой для его нанесения должна была стать 95-я стрелковая дивизия полковника В. А. Горишного, а ее переброска на правый берег задержалась, она появилась там лишь в ночь на 19 сентября. И то, что готовилось как контрудар со стороны Сталинграда, вылилось, по словам тогдашнего начальника штаба 62-й армии Н. И. Крылова, 19 сентября в тяжелый встречный бой - гитлеровцы начали атаковать защитников города раньше{208}.

Я доложил суть своего разговора с Г. Ф. Захаровым командарму. Он понял, что ждать больше нечего, и принял решение вводить второй эшелон, главной силой которого был 4-й танковый корпус. Я связался с полковником Бахметьевым (комкора не было на месте) и отдал приказ броском выводить бригады к занятому нами рубежу по гребню высот. Одновременно генерал Мартьянов позвонил командиру 221-й стрелковой дивизии полковнику П. И. Буняшину, а полковник Любимов командиру 207-й стрелковой дивизии полковнику С. С. Гузенко и приказал двигаться за танкистами 4-го корпуса.

Все соединения четко и быстро выполнили приказ и начали выдвижение на север. И все же меня беспокоил 4-й танковый - ведь его новый командир генерал-майор Андрей Григорьевич Кравченко вступил в должность буквально за час-полтора перед этим. Тем не менее все прошло нормально. Бригады 4-го танкового двигались сначала в походных порядках, так как немецко-фашистская авиация пока особой активности не проявляла. Мы собрали весь имевшийся у нас автотранспорт и посадили часть пехоты стрелковых дивизий на машины, чтобы она по возможности одновременно с танками достигла гребня высот. Ввод второго эшелона развивался по плану, и мы, наблюдавшие за боем с НП, вынесенного далеко вперед, не без основания ожидали успеха. Однако дальнейшие события оказались совершенно непредвиденными.