Семен Иванов - Штаб армейский, штаб фронтовой

Так мы оказались в районе действий 63-й армии генерала В. И. Кузнецова. В свое время высшее командование уделяло ей много внимания, ибо в период оборонительного сражения она удерживала левый берег Дона северо-западнее Серафимовича, чем способствовала удержанию Сталинграда. Но самое главное - в конце августа 63-я совместно с 21-й армией нанесла ряд контрударов по левому флангу наступавшей на Сталинград группировки немцев, форсировала Дон, захватила и удержала западнее Серафимовича плацдарм оперативного значения. Левее, на участке Серафимович, Клетская, действовала 21-я армия, которую возглавлял наш бывший командарм генерал И. М. Чистяков. Короче, мы оказались опять в полосе нашего фронта, называвшегося теперь Донским.

Разместив штаб, политотдел, управления родов войск и другие службы, мы приступили к маскировке, подготовке помещений и одновременно, конечно, налаживали связь. Полковник М. Н. Белянчик проявил, как обычно, расторопность и предприимчивость, использовав, в частности, и гражданские телеграфно-телефонные линии. Выход в эфир своим радиосредствам мы строжайше запретили. Как только заработала связь, я соединился с И. М. Чистяковым, поприветствовал его и в шутку пригласил вернуться в ряды гвардейцев.

- Буду выводить в гвардию свое новое "хозяйство",- ответил он.

Намеками осведомился я о том, не знает ли командарм 21, что нас ожидает. Он тоже намеками высказал предположение, что на стыке 21-й и 63-й будет сформирована под руководством нашего штаба новая армия.

- Вот тогда-то,- продолжал он,- мы и разовьем общими силами наш успех. Да, хотя ты ведь, наверное, еще не знаешь, что вчера мы отбили у немцев Клетскую. Доложил об этом Константину Константиновичу с надеждой получить подкрепления, чтобы развить успех, а он приказал пока подождать. Видимо, когда вам дадут войска, мы совместно ударим в этом направлении.

Я ответил, что такое предположение небезосновательно. После этого через штаб Чистякова меня соединили с М. С. Малининым, новым начальником штаба Донского фронта. Он сказал, что по поводу нашего "хозяйства" никаких указаний не имеет, посоветовал действовать по собственному плану и своего присутствия не афишировать.

Так что мы пребывали в полном неведении о нашем будущем. Не случайно наш главный разведчик - москвич, завзятый театрал подполковник В. Г. Романов нет-нет да и запевал довольно приятным тенором известную фразу из арии Ленского, чуть изменив ее: "Что день грядущий нам готовит?.."

Глава двенадцатая. На нашей улице праздник

В полдень 25 октября дверь небольшой казачьей хаты, которую я отвел для ожидаемого нами нового командарма, а пока что обживал сам, широко распахнулась и порог переступил Г. К. Жуков. За ним следовали Л. Ф. Минюк с портфелем и начальник охраны заместителя Верховного майор Н. X. Бедов с чемоданом в руках и неизменной "лейкой" на шее.

- Принимай на постой, товарищ генерал! - весело сказал Жуков.

- Здравия желаю, товарищ генерал армии! Но пока я еще полковник,растерянно отозвался я.

С напускной строгостью Георгий Константинович произнес:

- Пора привыкнуть, что я слов на ветер не бросаю. Раз назвал генералом, значит, так оно и есть.

Я попытался доложить по-уставному о проделанной нами работе, но заместитель Верховного нетерпеливо прервал меня:

- Видел, что не бездельничаете, побывал в здешней округе. Тем временем Николай Харлампиевич Бедов внес и открыл чемодан и дал нам с Минюком понять, что начальству необходимо привести себя с дороги в порядок. Мы вышли и из окна соседней комнаты видели потом, как на дворе у колодца, раздевшись до пояса, Жуков, несмотря на пронизывающий осенний, ветер, плескался холодной водой, которую ему Бедов поливал прямо из бадьи.

После того как мы с Леонидом Федоровичем Минюком обменялись приветствиями, он, вынув из портфеля гимнастерку со знаками различия генерал-майора на петлицах воротника, передал ее мне со словами:

- Эта моя запасная тебе будет, наверное, чуть тесновата, но на первый случай сойдет.

Тепло поблагодарив своего фронтового соратника за эту дружескую услугу, я вопросительно посмотрел ему в глаза. Поняв мой немой вопрос, он тоже молча показал на дверь комнаты, где расположился Г. К. Жуков. Это означало, что о судьбе нашего штаба и о своей собственной я услышу из уст заместителя Верховного.

Вскоре Георгий Константинович позвал нас к себе и без обиняков сказал мне:

- Твой штаб решено повысить рангом. Это будет штаб нового, Юго-Западного фронта, которому предстоит решить важную наступательную задачу.

Сказав это, Жуков приказал Минюку показать мне "документ" - "слепую" карту с грифом "учебная", на которой был очень тщательно графически изображен план наступательной операции трех крупных группировок. Две из них я без труда узнал: это были Донской и Сталинградский фронты, третья же представляла собой новый фронт, образованный из правофланговых армий Донского фронта, усиленных танковой армией смешанного состава. Хорошо изучив местность, прилегающую к Сталинграду, я сразу понял суть дела. Нам надлежало нанести глубокий удар с серафимовичского плацдарма на Калач, а навстречу ему тоже сильный, но более короткий удар планировался для Сталинградского (бывшего Юго-Восточного) фронта. Третий удар, вспомогательного характера, поручался Донскому фронту, как мне показалось, с прежней целью - сковывать 14-й танковый корпус врага.

Здесь я вынужден буду сделать отступление, чтобы вернуться к некоторым обстоятельствам возникновения и развития замысла контрнаступления под Сталинградом, так как не только в мемуарной, но и в научной литературе, вышедшей под эгидой Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и других уважаемых учреждений, в разные годы приводились версии, заметно отличавшиеся друг от друга.

В 60-х годах были частично опубликованы документы о том, что первоначальный вариант замысла контрнаступления, сформулированный в конце сентября Ставкой, не отличался большим пространственным размахом и определял сравнительно ограниченные задачи, причем речь шла о действиях двух фронтов Донского и Сталинградского. Так, в 3-м томе "Истории Великой Отечественной войны" было приведено директивное письмо начальника Генерального штаба генерала А. М. Василевского командующему Донским фронтом генералу К. К. Рокоссовскому. Оно, в частности, гласило: "В целях разгрома войск противника под Сталинградом по указанию Ставки Верховного Главнокомандования командующим Сталинградским фронтом разрабатывается план удара его усиленными левофланговыми 57-й и 51-й армиями в общем направлении озеро Цаца Тундутово... Одновременно с этой операцией должен быть нанесен встречный удар (подчеркнуто мною.- Авт.) центром Донского фронта в общем направлении Котлубань - Алексеевка... Ваше решение и наметку плана операции прощу представить на утверждение Ставки к 10 октября...{218}"