Борис Абакумов - Взгляд из кабины «МиГа»

Сделав маневр, атакую пару, из-под огня которой выскочил, но тут же получаю порядочную порцию крупнокалиберных пуль от других, поджидавших меня на выходе, «Сейбров». От бронебойно-зажигательных пуль загорается приборная панель, самолёт не слушается. Следующая пулемётная очередь перебивает плечевую кость уже раненой левой руки. Тупой удар, и «сахарные» обломки кости мелькают из раны в плече.

Из туманного далёка, как будто кому-то другому, доносится команда: «Уходи вверх!» Но выше уже некуда. Здоровой правой рукой снимаю левую с сектора газа и кладу себе на колени изуродованную кисть с болтающимся на лоскутах кожи указательным пальцем. Той же правой рукой ставлю обессилившие ноги на подножку катапультного кресла и сбрасываю предохранительную скобу с правого бока сиденья. В этот момент огонь по мне неожиданно прекращается. Видимо, сброшенный фонарь угодил по стрелявшему, или отпугнул его. Из последних сил группируюсь, как положено инструкцией, и нажимаю пуск катапульты. Мне здорово повезло, что для всех необходимых манипуляций хватило одной правой руки.

Слева слышится скрежет движущегося кресла по повреждённому направляющему рельсу и 17-кратная перегрузка вдавливает в сиденье. Вместе с тяжёлым катапультным креслом, буквально выдравшим меня из покорёженной кабины «МиГа», с высоты около 14000 метров падаю вниз. Натруженная правая рука нащупывает и срывает чеку, удерживающую привязные ремни. Ноги соскальзывают с подножки, и сделавшее своё дело катапультное кресло отходит в сторону.

Теперь надо открывать парашют, ведь автоматики никакой нет. Сорванная кислородная маска болтается где-то около подбородка. Дергаю за кольцо раскрытия парашюта, и от резкой боли, потери крови и недостатка кислорода, темнеет в глазах. Парашют не раскрыт, падение продолжается. Только откуда-то из глубин стынущего мозга идёт слабейший сигнал: «Спокойно, спокойно». Его хватает, чтобы отпустить бесполезное кольцо с перебитым остатком вытяжного тросика парашюта, лежащего не распакованным в ранце. В падении удаётся нащупать оборванный конец тросика, но надо ещё зацепить и вытянуть его из направляющей трубки. Перекатывая и прижимая его пальцами, удаётся совершить ещё и это чудо. Хлопок, плавный рывок и надо мной спасительный купол.

Потом были счастье мирной жизни, бесконечные госпитали и операции, и многое - многое другое, что составляет жизнь настоящего человека наших дней. Наконец, маленький МиГ-15, выбитый на могильном камне под городом Жуковским. Но честная яркая жизнь, отданная людям и своему любимому делу, авиации, не должна быть отдана забвению. Думается, что воспоминания Бориса Сергеевича, сегодня ходящие в копиях, всё же обретут силу печатного слова и станут частью славной истории отечественной авиации…

Книга «Неизвестная война» (видимо, в сокращенном варианте) была издана в Курске в 1997 г. тиражом 700 экземпляров. — Namenlos .