Владимир Архангельский - Петр Смородин

У шаплыгинцев в фабкоме после февраля преобладали меньшевики. Но их соглашательская политика с буржуазией и требование не рабочего, а «государственного контроля» уже не стали пользоваться поддержкой. Поэтому кандидатура «молодежного председателя» большевика Петра Смородина получила полное одобрение.

Конечно, кому-то казалось, что он очень молод — всего двадцать лет. Ведь обычно избирали в руководители фабричного комитета людей старшего поколения, опытных производственников. Но это не помешало его избранию: на фабрике уже успели оценить плодотворную деятельность Смородина в фабкоме за последние восемь месяцев. Он проявил свой боевой пролетарский характер в дни октябрьской политической стачки 1916 года, к которой призывал ПК большевиков. ПК тогда объяснял причины продовольственного и хозяйственного кризиса и показывал, что есть лишь один выход: усиление борьбы против войны и царизма. Вместе со старшими товарищами-ленинцами Смородин так распалил шаплыгинцев, что они вышли на улицы одновременно с рабочими Выборгской стороны, Васильевского острова и Московской заставы. Бастовали три дня. Именно в это время к Смородину привязался полицейский «хвост», и товарищи по партии посоветовали ему укрыться на время в квартире господ Гардениных у Анны Петровны.

Когда он был еще заместителем председателя фабкома, к нему шли, чтобы разоблачить мастера, который требовал магарыч от новичков в дни первой получки, тогда же родилась мысль об обследовании здоровья подростков, о создании библиотеки при фабричном комитете.

С его помощью окрепла работа больничной кассы. Теперь он заканчивал формирование фабричного отряда Красной гвардии и по подписке собирал деньги для приобретения оружия.

С приходом Смородина к руководству фабкомом сразу же был создан совет из рабочих, чтобы контролировать все стороны производственного процесса, вплоть до финансовой деятельности предприятия. Члены совета помогали добывать топливо и сырье, контролировали наем и увольнение рабочих и служащих, охраняли оборудование и готовую продукцию от расхищения. Совет уже не только разоблачал, но и выгонял мастеров, которые при царском режиме отличались холопским прислужничеством перед хозяином фабрики.

Разворачивался во всю силу безоблачный жаркий июль. Солнце к полудню так надвигалось в зенит, что все чаще возникало желание: в поле бы, в лес, на взморье, где нет каменных громад столицы, расплавленного асфальта и торцовых мостовых, остро пахнущих дегтем.

Шесть лет провел Смородин в столице. Никаких отпусков он не знал и каждое лето проводил в городе. Иногда ему казалось, что только в мечтах существует село Боринское, где об эту пору можно было броситься с обрыва у мельницы в Белый Колодезь, а потом, закинув назад мокрые волосы, промчаться вдоль межи по золотистой созревающей ниве и набрать большой букет васильков. Иногда он ловил себя на мысли, что не видел даже этих цветов целую вечность.

Жара в тот год подступала не только с неба: день ото дня распалялась атмосфера в общественной жизни столицы. И вскоре наступил страшный день, когда на углу Садовой и Невского падали на торцы безоружные рабочие.

Но молодежные дела не прекращались. В последний мирный день — перед началом демонстрации 3 июля, которая развернулась перед вечером, — Лиза Пылаева, Оскар Рывкин и Эдуард Леске созвали первое собрание членов межрайонного союза — человек полтораста. Оно проходило в партийном клубе «III Интернационал», на Коломенской улице.

Петроградскую сторону представлял Вася Вьюрков с десятью делегатами. А Петра Смородина не было: он агитировал со Скороходовым и другими большевиками, чтоб предотвратить выход на демонстрацию. Или придать ей мирный характер.

Лиза Пылаева успела провести собрание успешно. Ей помогла Надежда Константиновна Крупская — она говорила об Уставе союза и о возможной его Программе. Официально был создан Межрайонный исполком Социалистического союза рабочей молодежи (ССРМ).

В него вошли Пылаева, Рывкин, Леске, Вьюрков; немного позднее — Евгения Герр. Им поручили подготовить набросок Программы и Устава. Материалы уже были у Алексеева и Смородина, и решения II городской конференции большевиков по докладу Крупской «О союзе рабочей молодежи».

Инициаторы межрайонного союза понимали отчетливо, что им нужна крепкая опора в районах, на рабочих окраинах. Без нее они могли существовать лишь на правах как бы еще одной районной организации. Потому-то они специально оговорили два пункта: 2) «созвать представителей каждого района и совместно с ними выработать Устав и Программу союза»; и 6) «пригласить представителей из районов и выработать план созыва общегородской конференции».

В конце июля на заседании межрайонного союза, где собрались делегаты Невского, Коломенского и Василеостровского районов, создали единый центр — оргбюро по созыву I общегородской конференции ССРМ. В бюро вошли только большевики.

Хоть и вязал по рукам разгул реакции, но оргбюро помаленьку стягивало на Коломенскую, в клуб, старших подростков из всех районов. Там выступали Крупская, Литвинов, Володарский. В клубе развернулись и секции: научная, литературная и музыкально-драматическая.

Не без успеха действовали на митингах и члены оргбюро. Они говорили от лица передовой молодежи, и слушали их отлично. Но случались и казусы: то нападали юнкера и студенты-белоподкладочники; то затевали драчку «идейные» противники. И после очередного митинга начиналось настоящее побоище.

Удачнее многих держался сорванец Вася Вьюрков — любимец Смородина. Он ловко прикидывался на людях простачком. И однажды насмешил Петра рассказом об одном митинге у солдат.

— Все шло чинно. Потом буржуй вылез. Слово за слово, и давай себя кулаком в грудь: «Война идет для спасения родины, а большевики — против такой войны. Кто ж они? Немецкие шпионы!» Вижу — непорядок, потому что кой-какие братки уши поразвесили. Ну я буржуя и подсадил: «Дяденька, — говорю, — как вы все точно расписываете, видать, прямо к нам из окопов. Может, и ранены?» Он обалдел. «Нет, — говорит, — я там не был!» — «Ну, значит, на оборону стараетесь, снарядики для солдат делаете?» Солдаты, конечно, в хохот. Буржуй с трибуны — и будь здоров!

Одновременно оргбюро дорабатывало и проект Устава и Программы союза. К половине августа черновая работа была закончена: приняли чуть дополненный проект II городской конференции большевиков. Затем им занималась комиссия, которой руководил Вася Алексеев, окончательно отредактировали после VI съезда партии; I общегородскую конференцию Социалистического союза рабочей молодежи решили собрать 18 августа 1917 года. VI съезд партии проходил полулегально то на Выборгской стороне, где теперь находился штаб столичных большевиков, то за Нарвской заставой: в эти пролетарские районы каратели боялись совать нос. Делегатов со всей страны съезд мог принять не более двухсот пятидесяти. Питер послал сорок человек, единственным молодежным делегатом был Вася Алексеев.